Отшельник

«С другой стороны, — продолжал рассуждать, — почему бы не наведаться? Ведь это напрямую касается моей паствы. Только и разговоров об этих отшельниках да подвижниках. Началось с Полины, а от нее, смотрю, другие заразились: подхватили эти разговорчики, сами стали хаживать в гости. Не пойму: чего люди ищут? В нашей вере, в наших храмах — вся полнота и благодати, и спасения, и утешения, и силы. Зачем искать еще что-то? «Что смотреть ходили вы в пустыню? Трость ли, ветром колеблемую?». Истинно так. Потому что сами — трость: легкомысленные и переменчивые. Говорят ныне одно, завтра другое, ни на чем не останавливаются, чего-то ищут, а спроси — и сами толком не знают чего. Откуда ветерок дунул — туда и наклонились. У Полины целый список людей, кого она убежденно, искренно считает святыми старцами нашего времени: постоянно к ним ездит, названивает, просит советов, благословения то на одно, то на другое. А свой приход — так, с боку припеку. Считает, что здесь достаточно лишь исповедоваться, а духовной жизнью должен руководить непременно монастырский старец. Или же вот такие люди, что пришли к нам неизвестно откуда и зачем. Прости, Господи, что сужу и тех, и других…»

Своими мыслями и сомнениями отец Игорь поделился с благочинным, который курировал приходскую жизнь всего района. Протоиерей Валентин был безбрачным священником, еще от юности став целибатом. Не связав себя монашескими обетами, он, тем не менее, вел довольно строгий, аскетический образ жизни, слыл большим молитвенником, усердно занимался благотворительностью.

По его благословению ежемесячно отправлялись щедрые наборы продуктов для заключенных, в дома престарелых, а сам отец Валентин регулярно посещал эти места, неся своим словом обездоленным людям тепло и утешение в скорби.

— А что, батюшка, и впрямь побывай, — поразмыслив, сказал он отцу Игорю в ответ на его сомнения. — Худого в этом я ничего не вижу. Молиться тебе с ними нет резона, коль они считают нашу Церковь лишенной благодати. А вот взглянуть на их жизнь — взгляни. Может, впрямь нуждаются в нашей помощи, поддержке? Может, это слепцы, которые не видели ничего другого? Или же ослепленные кем-то другим. Сходи, повидайся с ними ближе, пусть Господь благословит и поможет.

Взяв поводырем все ту же вездесущую и всезнающую Полину, отец Игорь в один из погожих вечеров отправился к поселенцам.

Хутор Балимовка, куда они шли, встретил их так же уныло, безотрадно, как его видел отец Игорь, когда впервые увидел новых поселенцев. Ни в одной из хат не светились окна, ни над одной не поднимался дымок живых очагов. Ни лая собак, ни привычных звуков, которые можно услышать в любом уголке деревни — ничего не было слышно и видно. Казалось, это был хутор-призрак, пугающий любого непрошеного гостя своими мрачными силуэтами, настороженной тишиной, за которой притаилось нечто, не желавшее открывать себя постороннему глазу.

— Затерянный мир какой-то, — отец Игорь усмехнулся, глянув на Полину.

Он шел в легком темном подряснике, который обычно надевал, когда отправлялся к людям. Поверх был иерейский крест на цепочке, а чтобы подрясник не цеплялся за торчавшие отовсюду колючки, отец Игорь немного подтянул его, подвязавшись кожаным поясом.

— Сейчас у них время общей молитвы, молитвенного стояния, поэтому никого не видно, — знающим тоном пояснила Полина.

— Надеюсь, мы никому не помешаем?

— Батюшка, да что вы! Конечно, не помешаем! Там гостям всегда рады!

Отец Игорь ничего не ответил, снова вспомнив, каким недоброжелательным взглядом смотрели на него здешние обитатели.

— Побудем, помолимся с ними и…

— Побудем немного — и назад, — отец Игорь остановил набирающий обороты восторг Полины. — Мы тут гости, а гость должен знать время и меру. Нас ведь звали не молиться, а просто в гости?

— Конечно, батюшка! А как же быть в гостях у этих подвижников и не помолиться с ними? Это все равно, что приехать в монастырь, все кругом обойти и возвратиться назад, ни разу не помолившись. Это точно: побывать в гостях.

— Полина, — он остановился. — Как ты думаешь, хорошо будет, если овцы начнут учить своего пастуха?

Полина сначала опешила от такого вопроса, а потом рассмеялась:

— Думаю, что смешно будет. Овцы — пастуха? Такого не может быть.

— Вот и не смеши людей. Будет, как сказал: зайдем, если нас действительно ждут, — и назад.

Полина открыла рот, чтобы снова возразить, как в это время перед ними, словно из-под земли, возникла женская фигура в строгом черном одеянии. Гости остановились, а Полина от неожиданности вздрогнула и перекрестилась. Отец Игорь сразу узнал в этой женщине ту самую «матушку», которая встретилась ему прошлый раз.

— С миром принимаем вас, — тихо сказала она, оставаясь на месте и давая понять, что не собирается брать священнического благословения. В левой руке она держала вязаные монашеские четки, нервно перебирая их узелки.

— А мы с миром пришли к вам, — ответил отец Игорь.