Отшельник. Роман в трех книгах (СИ)

— Я ведь, батюшка, узнала их. Не сразу, но узнала. Больно уж лица мне показались знакомы…

— Лики святых, что на иконах?

Орестиха отрицательно мотнула головой.

— Кто-то из книжек, из житий? — еще больше недоумевал отец Игорь, чувствуя, что произошло действительно нечто чудесное.

— Так кто же, коль узнала? Говори, не тяни, меня гости ждут.

Вместо ответа баба Орестиха достала изпод куртки смятый листочек и протянула отцу Игорю. Тот развернул — и сразу узнал на фото своих похитителей, над которыми красовалась классическая надпись: «Их разыскивает милиция! Бежали особо опасные преступники!»

— Что за чудеса такие? Сначала их разыскивали всюду, потом нашли, похоронили, а они…

Орестиха многозначительно глянула куда-то вверх. Отец Игорь улыбнулся и тоже возвел очи к небу, благодаря Господа за все Его милости. Может, и не совсем хорошо, что после всего происшедшего он перестал чему-либо сильно удивляться. А с другой стороны, коль твердо веришь и сам испытал, что у Бога нашего нет ничего невозможного, то чему удивляться?..

Молится схимник

Мантия черная,

Келия, Свечи,

Четки послушные,

Пасмурный вечер.

Книга старинная

С буквами красными,

Доски иконные

С ликами ясными.

Молится схимник

— В крестах облачение,

Светит окошечко

В сумрак вечерний…

А за вратами

Обители тихой

Мечется жизнь

Неуемными вихрями:

Носятся лихо

Машины заморские

— Яркие, Сильные,

Дерзкие, Броские.

Едут в них люди

Счастливые,

Стройные,

Сытою жизнью

Своею довольные.

Едут навстречу

Огням ресторанов,

Аэропортам

В далекие страны,

Едут навстречу

Бокалам хрустальным,

Винам игристым

И картам игральным,

Смеху и шуму,

Застольям, веселью…

Молится схимник

В маленькой келии,

Пахнущей ладаном,

Книгой старинною,

Свечкой восковою,

Ветхою схимою,

Вязкою высохших

Трав прошлогодних,

Мягкой просфорою,

Чаем холодным.

Четки неслышно

Скользят по ладоням:

Молится схимник

Молитвой безмолвной

Молится с верою,

Сердцем пылающим,

Молится страстно,

Стучась и взывающее

К Богу за мир наш

Глухой

И порочный…

А за покровом

Молитвенной ночи

В это же время

Далеко иль близко

Слышатся крики

И пьяные визги,

Рев электроники

Грохот и стоны…

Вот опустился

В глубоком поклоне

Старец согбенный —

И к ликам глаза:

Сколько могли бы

Они рассказать!

Молится схимник —

В крестах облачение —

За поколение наше Увечное:

За обездоленных,

За недоучек,

За разжиревших

От жизни кипучей,

Преуспевающих

В бизнесе грязном

И за живущих

В безделии праздном;

За очумевших

От порно и видео,

За наркоманов,

Наемников-киллеров,

За продающих себя

За валюту,

Жизнь проживающих

Черной минутой, —

За поколение,

Ставше уродом,

За позабывших,

Откуда мы родом…

Мантия черная,

Келия,

Свечи,

Книга старинная,

Пасмурный вечер.

Смотрит луна

Из-за тучи уныло.

— Господи,

— молится схимник, —

Помилуй…

Пусть кто-то

В эту минуту

Танцует,

Пляшет,

Смеется,

Кого-то ревнует,

Важно сидит за рулем

Иномарки,

Дарит улыбки,

Цветы И подарки,

Пахнет парфюмом,

Вином

И сигарой —

Где-то есть схимник

Согбенный

И старый:

Четки в ладонях,

Взор на иконы

И со слезами

Поклоны,

Поклоны…

— Господи,

— старец взывает, —

Помилуй!..

Ты еще молишься,

Русь моя милая…

Книга вторая

БЕЗУМЦЫ

Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом.

Мф. 12:43–45.

Поселенцы

Во дворе раздалось сначала злобное рычание, а затем громкий лай рвавшегося с цепи Анзора — лохматого пса, бывшего несколько лет верным сторожем двора, где жил отец Игорь. Матушка Лена поспешила к раскрытому окну, чтобы шикнуть и успокоить собаку, но кошка, мирно дремавшая на подоконнике, приняла это на свой адрес и, мяукая от внезапного испуга, соскочила на пол, угодив прямо под ноги хозяйке.

— Ну что вы за публика, — всплеснула руками Лена, схватив ее за загривок и выпроводив за дверь. — Ни стыда, ни совести, ни покоя. Линочка только уснула, всю ночь не спала, а вы…

Из детской комнаты раздался плач дочки, а за ним кашель простуженного отца Игоря. Лена поспешила назад в дом, но тут заметила стоящего у калитки председателя сельского совета: он с опаской поглядывал на бросавшегося в его сторону пса.

— Я сейчас, Артем Иванович, — махнула ему Лена и вышла, чтобы загнать Анзора в будку. Затворив пса крышкой от ведра, да еще подперев снаружи лопатой, чтобы не вырвался, она открыла калитку и пригласила гостя в дом.

— Проходите на кухню, — Лена помогла ему снять плащ. — Самовар как раз закипает, составите мне компанию.