Отстающая (СИ)

Предупреждение: в первой части главы присутствует каннибализм. Не подробно.

Туземец смеялся, пока Боуэн Марш пинал его, валяющегося на мшистом островке среди бескрайних болот. Лицо мужчины опухло, он выплёвывал осколки зубов из разбитого рта, но хохотать не прекращал. По-видимому, его смех раздражал лейтенанта всё сильнее, он озверело бил несчастного, вызвавшегося провести их мимо засады вражеского войска через болото, будто благодаря этому можно было что-то изменить. Брюн предупреждал командира о том, что предложение туземца, вероятно, окажется ловушкой, но тот не послушал его, опьянённый верой в праведность их общего дела и политики господина президента. «Вот увидишь, рядовой, эти цветные собаки начинают понимать свои ошибки. Это только начало, скоро к нам потянутся многие». Лотор вспомнил разорённые деревни и города, бессмысленные убийства, изнасилования на каждом шагу, всепоглощающую ненависть к чужакам, вторгшимся на мирную территорию, и только покачал головой. Красный сигнал горел в мозгу тем ярче, чем дальше они уходили вглубь болот, но он не мог не идти. Брюн был хорошим солдатом и беспрекословно выполнял все приказы лейтенанта, даже если указания Марша расходились с его мнением. Он вздохнул и огляделся по сторонам. Островок со всех сторон окружала вода, на поверхности лениво покачивалась ряска. Лотор подумал, что вернуться назад будет проблематично. Проводник петлял по болоту, запутывая и возможных преследователей, и их самих… Брюн полагал, что расчёт на том и строился, но винить туземца казалось глупым, ведь со своей стороны он был более чем прав.

Лотор поднял голову, когда совсем рядом раздался выстрел. Лейтенант прикончил проводника, ногой столкнул его тело в воду, и оно медленно крутилось возле островка, задевая редкую траву на краю. Немного мозгов выплеснулось на мох, Брюн моргнул и отвернулся. Теперь нечего было и думать о возвращении, только туземец знал путь через болото. Мужчина переступил с ноги на ногу, взглянул на тяжело дышащего Марша.

— Что будем делать? — нерешительно спросил Амори Лорх.

Боуэн холодно посмотрел на него, безумные глаза обшарили лицо солдата так, что тот отступил на шаг и едва не свалился в трясину.

— Попросим штаб о помощи и подождём, пока они нас не вытащат.

Лотор подумал, что попросить помощи они могут, но далеко не факт, что за ними придут. Они в самом глухом уголке джунглей, враги со всех сторон, и болото… Болото, чёрт побери. Лейтенант попытался связаться со штабом, голос отвечающего с трудом пробивался сквозь помехи, они услышали только конец фразы:

— …оставаться!

Марш грязно выругался и отшвырнул рацию. Похоже, до него дошло, что он совершил ошибку, убив проводника, однако Боуэн был не из тех, кто признаёт свои действия неправильными. Брюн задумчиво посмотрел на него, сел на землю и принялся чистить автомат. Он думал, что оружие ему понадобится, когда лейтенант сойдёт с ума окончательно. Судя по всему, ждать этого осталось недолго.

Лотор перевернулся на другой бок, задышал чаще, на лбу выступили капельки пота.

За три дня до убийства Амори они разделили между собой последние чёрствые галеты из неприкосновенного запаса. Брюн исхудал, форма висела на нём мешком, глаза ввалились, но голод он переносил лучше, чем остальные. Мужчина словно спал с открытыми глазами все две недели болотного плена, реагируя лишь на реплики, обращённые непосредственно к нему. Сначала у них ещё были силы шутить, перебрасываться колкими фразами, рассказывать анекдоты, но уже несколько дней на островке стояла зловещая тишина, перемежаемая лишь их дыханием, постепенно становившимся тише и тише. Мрачный лейтенант исподлобья зыркал на них налившимися кровью глазами, крутя в руке нож, и в разговорах участия не принимал. Лотор следил за ним, прижимая к себе автомат, и ждал неизбежного.

Всё началось с истерики Лорха, не выдержавшего всеобъемлющего молчания. Он говорил и говорил, поносил Марша, штаб, власть, его голос возвышался и возвышался, под конец перешёл в визг, слёзы катились по худому лицу, капая на грудь, Амори задыхался… То, что произошло дальше, Брюн видел, как в замедленной съёмке. Боуэн смерил Лорха взглядом, привстал и метнул нож. Лезвие вонзилось в горло, мгновенно окрасилось кровью, на губах Амори вздулись кровавые пузыри, руки вцепились в рукоятку оружия, ощупали её, глаза закатились. Лейтенант бросился вперёд, выдернул нож, ударил ещё раз, и жертва, дрогнув, затихла. Все молчали, охваченные ужасом, Лотор стиснул автомат, готовый убить сумасшедшего, если тот кинется, но Марш не сделал этого, лишь снова сел на место с непроницаемым лицом.