Отстающая (СИ)

Переделав домашнюю работу, порученную ему мамой, не позволявшей никому сидеть без дела, Лотор взял книгу, уселся на лавку в тени забора, отделявшего их огород от владений соседей, и начал читать. Приключения Джима Хокинса увлекли его, и он не сразу услышал, что его зовут по имени. Только когда кто-то громко выругался совсем близко от него, Брюн вздрогнул и взглянул вверх. Петир сидел на заборе, болтая ногами в драных сандалиях, и негодующе мерил его взглядом. Под левым глазом наливался синяк. Наверное, Лотор как-то не так посмотрел на него, потому что Бейлиш небрежно прикоснулся к опухшему веку и ухмыльнулся.

— Мать хотела ударить по плечу, а я увернулся, но поздно. Это ерунда. — Он фыркнул и махнул рукой. — Ты оглох, что ли? Я тебя зову, а ты не слышишь.

Брюн побагровел.

— Прости, правда не слышал. — Мальчик заторопился. — Слушай, спасибо за помощь, я бы сам…

— Хватит, не выношу этих соплей, помог и помог, хрен с ним, — поморщился Петир. — Пойдёшь на речку? Хоть эта грёбаная бумажная фабрика и спускает туда отходы, я знаю одно место, где ещё водится рыба.

Лотор скептически приподнял бровь, но книгу отложил.

— Не веришь? Пошли, покажу. Только у мамочки не забудь отпроситься, — вдруг язвительно добавил он, сменив тон.

— Обязательно, — отозвался Брюн, вставая.

Вскоре они уже шагали по дороге, хулиган и паинька, и люди провожали их озадаченными взглядами. Петир молчал, покачивая в руке самодельную удочку, а Лотор понятия не имел, о чём с ним говорить, и тоже помалкивал. Мальчик вообще не особо хорошо умел находить общий язык с посторонними людьми, и он, как правило, предпочитал одиночество общению со сверстниками, но теперь у него не было выбора… Они продрались сквозь заросли и вышли на поросший травой низкий берег. Здесь течение реки оказалось не таким бурным, мутноватая вода текла медленно, будто нехотя. Бейлиш опустился на землю, и Лотор, немного подумав, последовал его примеру, внимательно глядя, как он насаживает извлеченного из плоской банки червяка на крючок. Петир мельком взглянул на него, забрасывая удочку в воду.

— Ты сказал маме, что пошёл со мной?

— Да, — коротко ответил Брюн.

— А она что?

— Сказала вернуться к ужину.

Одноклассник недоверчиво покосился на него.

— И больше ничего?

— Нет.

Бейлиш помолчал.

— Она очень странная, твоя мама.

— Обычная, — пожал плечами Лотор. — И если ты всё ещё думаешь… ну, о том, что произошло два дня назад, то не парься.

— Почему она не наорала на меня? — внезапно выпалил Петир, вглядываясь в его лицо. — Любой бы так сделал.

— Я сам её не всегда понимаю.

— Ты бы поступил по-другому, верно? — поинтересовался одноклассник.

— Думаю, пока я соображал бы, что делать, ты бы уже убежал, — сказал Брюн, невольно улыбаясь. — Мне нужно много времени, чтобы решиться на что-то. И потом я всё равно сомневался бы в правильности своего поступка.

— Вот уж никогда бы не подумал, что ты способен произнести такую длинную речь! — насмешливо воскликнул Петир, но продолжал уже серьёзно. — Кажется, мне надо извиниться. — Он нервно улыбнулся. — Я пришёл к вам только из-за того, что остальные стали запирать двери. У меня на душе так мерзко, чёрт подери!

— Ты уже извинился, — напомнил Лотор. — И если мы разобрались с этим, может быть, ты наконец обратишь внимание на то, что у тебя клюёт?

Бейлиш рассмеялся и принялся выбирать леску…

Только много позже Брюн узнал, что его мама была единственной, кто обратился в социальную службу и пытался сделать для Петира хоть что-то, но безрезультатно — его оставили с Алейной. Впрочем, в дальнейшем, сдружившись с Лотором, мальчик всё реже стал бывать дома, практически переселившись к Брюнам, и не проявлял интереса к жизни матери, бросив её на произвол судьбы. Он всегда умел отсечь то, что не приносило ему пользы. Лотор не был уверен, что тогда Бейлиш поступал так осознанно, скорее, это находилось на уровне инстинкта, который он развил впоследствии…

Когда им было по четырнадцать, Петир взял моду исчезать из дома вечером и возвращался лишь после полуночи. Рассказывать другу, где он бывает, мальчик отказывался, и Брюн сильно обижался на него за это. Иногда Лотор молчал целыми днями, не давая себя растормошить, и Бейлиш демонстративно поворачивался к нему спиной, нарушая ритуал доверительных разговоров перед сном. В ту ночь Брюн читал Верна при свете настольной лампы. Все уже давно легли спать, но он не мог оторваться от книги, несмотря на то, что устал за день, подстригая газоны соседей за символическую плату. Скрип оконной рамы отвлёк его, мальчик поднял голову, и увидел перелезающего через подоконник Петира. Бейлиш бесшумно спрыгнул на пол, подошёл к кровати и плюхнулся возле Лотора.

— Ты всё ещё обижаешься?

Брюн помотал головой, заинтересованно разглядывая улыбающегося друга. Тот полез в карман, достал оттуда перехваченную резинкой пачку банкнот и протянул ему.

— Вот. Отдай Жиенне, у неё целее будут, а то я опять потрачу на какую-нибудь глупость.

Лотор принял деньги и пристально посмотрел на Бейлиша.

— Откуда у тебя столько?