Отставник

Мать, узнав о случившемся, прислала письмо, прозрачно намекая на необходимость помочь сестрам. Вдове много не требуется, а им пригодилось бы все, что осталось от мужа. В ответ дочь написала записку с просьбой прислать немного денег на приезд к родителям. Обещала вернуть с пенсиона, выплачиваемого по третям года. Рассказала, что пенсион невелик, всего лишь треть жалованья ротмистра. Что родственники мужа забрали графство под себя и она осталась графиней лишь по титулу.

Сообразно полученному ответу Крита решила относиться к семье. Родительница не ответила, написала старшая сестра. Сухое, жесткое письмо. Смысл – денег в семье нет, а ты уже получила все, что тебе смогли выделить. Приезжать не стоит, жизнь в губернском городе дороже, чем в твоем захолустье. Пристройся куда-нибудь, если не транжирить, трети жалованья ротмистра достаточно для прожития.

Днем позже пришла весточка от средней сестры. Пишет, жива-здорова, нашла место компаньонки. Есть знакомый, с которым у нее «чувства», но тому еще около года нельзя жениться. Возвращаться в семью категорически не советовала, однако прислала двадцать три талера и велела отдать, когда сможешь. Дескать, живет на всем готовом, со славной старушкой, поэтому сейчас деньги ей особо и не нужны.

Вдовам положено носить темные платья, яркие надевать не пристало. Крита собрала свое старое приданое, добавила одежки, сшитые в замужестве, и еще кое-какие приятные мелочи, а к ним приложила кошель с полусотней дукатов. Затем отослала доброй душе собранный сундучок, приложив письмо. В послании пояснила про вдовьи цвета и рассказала про отступные мужниной родни. Предложила пожить вместе, если сестре вдруг надоест ежевечерне читать газету славной старушке.

Оставшиеся деньги были пересчитаны, а будущие расходы продуманы. Вдове-графине не пристало иметь меньше трех слуг. Челядь есть, от мужа осталась, причем на умеренном жалованье. Графскому жилищу приличествует не менее четырех господских комнат. С питанием можно не шиковать, да и на одежде можно слегка сэкономить. Пенсия и доходы от имения останутся до самой смерти, драгоценности пусть лежат на крайний случай, а наличных денег хватит на пять лет светской жизни в большом городе или на три года в столице. Мало? Смотря для чего. Замуж второй раз не выйдешь, но покровителя найти можно. И нужно! Чай не только ради развлечений собралась ехать в большой город, а чтобы хоть немного пожить.

Удачно от жены полкового командира пришло письмо с просьбой принять ее знакомого и выслушать предложение о службе.

Вечер

Все-таки странные обычаи у высшего общества – подружкам-простолюдинкам и родне моей конкубины не пристало часто появляться в моем доме. Зачем барону якшаться с купчишками? С другой стороны, члену Госсовета показываться в доме торговца, пусть и тестя, тоже не комильфо, разве по важному поводу. Скажем, когда приезжал просить прощения, что умыкнул дочку с банкета – нормально и правильно, а вот по другим поводам слишком много чести. Торговые дела должно обсуждать в конторе, а семейные посиделки устраивать на нейтральной территории. И ведь такая есть – дом конкубины. Мимика получила его в приданое, ей не зазорно там принимать и мужа, и родню, и подруг, и родителей мужа. Да! Мои тоже приехали. Хоть маме и тяжеловато сейчас, но ей интересно узнать, что через несколько месяцев станет бабушкой.

Наши родители сидели вместе и в десятый раз выспрашивали подробности у виновницы собрания. В другом углу гостиной остальные разговаривали о привезенном из колоний товаре. Весть о беременности сестры братья приняли спокойно. Ну, залетела… Ну, родит… Что тут такого? Она ведь замужем. Тина, как лучшая подруга, пыталась объяснить толстокожим всю торжественность события, но ей это плохо удавалось. Честно говоря, девушке тоже было интересно послушать о поездке. Особенно в свете того, что второй из братьев очень скоро отправлялся в те же места, и девушка волновалась за него. Почему волновалась? Ну, так…

Зато первый ходил гоголем. Он обрил голову и потому блистал загоревшим дочерна черепом. Носил куртку из кожи огромной птицы, снятой вместе с пухом. Сапоги, трофей с убитой лично им змеи, отличались фактурой и голенищами выше колена.

Парень скромно признавался в торговых успехах. Например, кроме обычных колониальных товаров он привез аж сто бочек тамошнего проса, которое не выращивают у нас. От обычного отличается легким привкусом и способностью быстро развариваться. На вкус крупа так себе, но некоторые, побывавшие в колониях, иногда ностальгируют и едят кашицу с острым соусом. Куры клюют его. Свиньи так вообще не отличают от другого варева. Стоит этот злак не дороже нашего. Почему его стоило привозить? Ну, экзотика…

Опять же, пшеницу туда везли в дубовых бочках. Отборную, ядреную. Чтобы не портилась. Просо оттуда шурин привез тоже в бочках, чтобы зерно сохранней было. Только не в дубовых, а из гренадила. Такое черное дерево с красноватым отливом. Везти его в стволах или чурбаках – пошлины весьма высоки, а в виде тары ничего, можно.