Отставник 2

— Быстрее, нерасторопные кшна́ссы [20], выгружайте капсулу и немедленно в операционную!!! — в ангаре корабля командующего группировкой творился сущий бедлам. В течение всего-то нескольких часов сюда, в главный госпиталь доставляли истинно живых, получивших ранение и ладно бы во время боевой операции, так они пострадали не на задании, а, считай, случайно.

— Кто это? — обратился офицер истинно живой, кивая головой в сторону удаляющейся медицинской капсулы.

— Пилот истребителя. Трое едва не разбились при посадке в ангар. Сейчас доставят ещё двоих, но этот получил самые серьёзные повреждения. Говорят, что он принц крови.

— Да? И как он умудрился…

— Не спрашивай, толком ничего не знаю. Сам прибыл с группой быстрого реагирования на место катастрофы только через два часа. Как бы не получить нагоняй от начальника, — поморщился истинно живой, — слишком долго собирались, но это и к лучшему. Детонация топлива в ангаре атмосферной авиации на корабле-заводе жёлтой группировки продолжается до сих пор. А там столько тел, что одновременно мне ещё не доводилось видеть. Едва успевали сортировать.

— Истинно живых?

— Нет, в основном пострадали клоны. Ладно. Бот летит, пошёл встречать…

— Как состояние пациентов? — вторую и третью медицинскую капсулы доставили в госпиталь одновременно, но принимал их не главный врач, что занимался с тяжело раненым, выбирая, оптимизируя настройки медицинского блока для реабилитации, а его заместитель, обладающий едва ли меньшими правами и уж точно не меньшими медицинскими знаниями и опытом.

— Оба введены в медикаментозную кому. У первого, — докладывал медик среднего звена, что сопровождал раненых, — множественные переломы конечностей, ожоги второй и третьей степени двадцати процентов тела, но жив, ритм сердца стабильный, реакция Ашоа́сса [21] в норме.

— Хорошо, — произнёс врач, изучив показания визуальной панели, — для начала проведём интенсивный курс регенерации, а потом посмотрим динамику восстановления и через сутки, если необходимо, проведём операционное вмешательство, но, думаю, это будет излишним. Что со вторым?

— У него множественные переломы, но жив. Ритм сердца прерывистый, реакция Ашоасса нестабильна.

— Покажи, — властно приказал медик и надолго углубился в изучение медицинских показателей. — Странно, — подойдя к медкапсуле, где находился раненый, произнёс врач, — такое ощущение, что он мёртв. Его головной мозг не отвечает на раздражители, а внутренние органы принадлежат девяностолетнему старику. Давно введён в медикаментозную кому?

— Его обнаружили возле спасательной капсулы истребителя, непонятно, как он самостоятельно выбрался. Обе нижние конечности переломаны в трёх местах, множественные переломы рёбер. Сетчатка глаз обожжена, но на свет и звук реагировал. На голове порезы, ссадины.

— Это всё и объясняет, — покачал головой старший медик. — После таких повреждений могли выйти из строя внутренние органы, а… — тут медик вновь прильнул к окну визуального обзора медицинской капсулы, — ушиб головы, спровоцировать повреждение головного мозга. Поэтому такая ответная реакция на первичный тест. Что ж, если сразу не скончался, будем работать. На трое суток в палату интенсивной терапии, пусть положат в медицинскую капсулу широкого профиля. Одной регенерацией тут не обойтись, придётся задействовать весь спектр восстановительной терапии…

Приходил в сознание медленно. Словно тело, соблюдая меры предосторожности, поднималось с большой глубины, где нет ни света, ни шумов, нет ничего — одна пустота. И эта пустота чинно и неторопливо отступала, повинуясь воле более сильного.

Не открывая глаза, попробовал пошевелить конечностями — получилось. Сделал глубокий вдох, на несколько секунд задержал дыхание — боли в груди не было. А ведь достоверно помнил, что едва не терял сознание от пронизывающей весь организм боли, пока выбирался из спасательной капсулы истребителя. Тот роковой толчок, что на взлёте придал разновекторное ускорение истребителю, не прошёл бесследно. Я не успел пристегнуться в кресле пилота, а летательный аппарат потерял управление, став вращаться в нескольких плоскостях. Меня бросало по кабине, несколько раз с силой приложился не то о рычаг управления, не то саму панель, но отчётливо помнил, когда произошёл сильный толчок отстрела спасательной капсулы, у меня ноги от запредельной перегрузки подломились, и я на некоторое время потерял сознание. Пришёл в себя лёжа возле открытой двери спасательной капсулы и помнил, каких усилий мне стоило вылезти из неё, перевалившись через достаточно высокий порог, и отползти на несколько метров до полной потери сознания.

Осторожно открыл глаза, но тут же закрыл от боли. Яркий свет резанул, и у меня потекли слёзы. Хотел протереть глаза, но кто-то сильной рукой остановил меня, а когда попытался встать, вновь провалился в забытьё.

— Доктор, пациент прошёл назначенные процедуры, — доложил медработник среднего звена, — переложен из медицинской капсулы интенсивной терапии в медкапсулу восстановительного лечения.