Отстоять Маньчжурию!

Подвал. Темнота. Всех развели по разным землянкам, раздели догола и обыскали. Одежду, правда, потом вернули. Но Азеф не успел даже толком перевести дух и собраться с мыслями, как в его землянку заглянул наряд и, подхватив его под белы рученьки, отвел на допрос. Первым.

— Евно Фишелевич, — вполне дружеским тоном произнес голос за электрической лампой, мерзко светившей прямо в глаза.

— С кем имею честь? — буркнул Азеф.

— Ответьте на мой вопрос.

— Да. Все так. Евно Фишелевич. Но вы и так ведь знаете. А я вас — не знаю.

— Вы меня прекрасно знаете. Заочно.

— Алексей Николаевич? — чуть помедлив, произнес эсер. — Неужели вы?

— Ну а кого вы ожидали здесь увидеть? Марию Магдалину в кружевном пеньюаре?

— Кто вам меня сдал?

— А вы думаете, я отвечу честно?

— А почему нет?

— А почему да?

— Я не верю, что вы меня отпустите живым. Вывернете наизнанку все, что я знаю, и прибьете. Утолите мое любопытно, и я обещаю сотрудничать. Мне жутко интересно узнать, кто предатель.

— Его нет. Просто ваши наниматели предсказуемы чуть более чем полностью. Правда, я не думал, что вы рискнете головой лично. Очевидно же, что дело насквозь гнилое. Прислали бы своего заместителя, этого, как его, Савинкова. Чего сами полезли? Умный же мужчина.

— Вы удивительно хорошо осведомлены…

— А, — махнул рукой Куропаткин. — Не удивляйтесь. Не задумывались, отчего эта клика великих князей так возбудилась?

— Вы тоже на них работали? — повел бровью Азеф.

— Какое-то время. Но меня перестали устраивать условия труда. Денег мало, работы много. Отпусков нет, больничные листы не оплачивают, да и для здоровья стало вредно дышать с ними одним воздухом. Вот врачи и отсоветовали, угрожая перхотью и жидким стулом. И что мне оставалось делать? Кто я, а кто врачи? Пришлось сменить нанимателя. А эти странные люди взяли и обиделись. И вот вы здесь. Но это даже неплохо. Давно хотел с вами познакомиться да поговорить по душам.

— О чем же? — несколько обескураженно спросил Азеф.

— Возможно, я буду банален, но все же спрошу. Вы жить хотите?

— После того как мои люди убили вашу жену и сына, этот вопрос выглядит сатирично.

— Евно Фишелевич, вы меня держите за дурного? Или считаете, что умные люди обижаются на нож, а не на того босяка, что им машет? Вы — нож. Какой вам гешефт со смерти бедной женщины и ребенка? Да, было бы недурно, если бы вы постарались предупредить Александру Михайловну. Но, полагаю, времени и возможностей для этого у вас попросту не было. Да и зачем так подставляться? Кто я вам? И так подозрений по партии хватает. Что молчите? Или я что-то не то говорю?

— То, — мрачно кивнул Азеф.

— Вот и не стройте тут даму низкой социальной ответственности или как сейчас принято говорить? Нетяжелого поведения? Не набивайте цену, словно мы торгуемся за карасиков. Вы хотите жить или мне позвать следующего?

— Хотеть-то хочу, но вам, простите, не верю, — усмехнулся Азеф. — Но в любом случае разговаривать много приятнее, чем прикармливать червей. А потому я охотно вас выслушаю.

— Резонно, — кивнул Куропаткин, отвернув лампу так, чтобы она не светила визави в глаза. — Мне нужно, чтобы вы собственноручно дали правильные показания.

— И что писать? О чем вы хотите знать?

— О, вы меня не так поняли, — отмахнулся Куропаткин. — Я уже все придумал. Вам нужно только все переписать да дополнить или поправить, если где-то что-то напутано. Уверен, вам есть что добавить пикантного и предельно неприличного.

— Возможно, — расплылся в улыбке Азеф. — А если я откажусь?

— Я передам вас моим китайским друзьям, которые умеют убеждать. В случае чего-то непредвиденного у меня есть кое-какие связи с нужными людьми в Китае и образец вашего почерка. Так что показания я все равно получу. Но при сотрудничестве, вы не только выживете, но и обретете свободу. А в случае отказа — получите долгую и мучительную смерть. И да — гарантий никаких. Только мое слово.

— А вы знаете, это очень заманчивое предложение, — чуть подумав, произнес Азеф. — Всегда жаждал предстать в амплуа литератора.

— Я ни минуты не сомневался в вашем благоразумии…

Прошло пять часов.

Азеф устало бросил перьевую ручку на подставку и откинулся на спинку стула.

— И что дальше? — поинтересовался он, поморщившись. — Сейчас ваши ребята выведут меня и расстреляют?

— Не буду скрывать — это было бы предусмотрительно. Поводов мстить у вас будет более чем достаточно.

— И что же вас останавливает?

— Слова одного мудрого человека. Рекомендуясь, он заявил, что в молодости шалил, думал… Потом поумнел — стал соображать. Понимаете, к чему я клоню?

— Я вам еще для чего-то нужен? — повел бровью Азеф.