Отстоять Маньчжурию!

Впрочем, оценка рядовых революционеров — идейных борцов была просто приятным бонусом. Они ведь не принимали никаких решений. Костяк боевого крыла любой партии всегда составлен из профессионалов без излишних насекомых в голове. В то время как идейные — всегда были лишь расходным материалом для жерновов противостояния. Профессионалы никого просто так не убивают. Зачем им лишние расходы и риски? Но звезды легли так, что Куропаткин со всей семьей не только оказался поперек горла идейным «расходникам», но и был заказан профессионалам…

Глава 2

19 июля 1904 года, Санкт-Петербург

Витте вежливо поздоровался и присел на указанный ему стул. А Мария Федоровна, отметив сложное выражение лица визитера, тяжело вздохнула. Эта деталь не несла ничего хорошего.

Столица Российской империи была на ушах который день. Сначала общественность потрясло убийство жены и сына генерала Алексея Николаевича Куропаткина. А следом, 15 июля, террористы взорвали и министра внутренних дел фон Плеве. Многие, очень многие восприняли эти два поступка взаимосвязано. И если до гибели Плеве еще были какие-то дискуссии, дескать, бандитское нападение. Даже несмотря на то, что на квартире ничего не взяли. То после подрыва министра эти два дела в общественном сознании прочно увязались, воспринимаясь как нечто целое.

Надо сказать, что народ отреагировал довольно болезненно. И если рабочие и разночинцы начали бузить ожидаемо, то брожения в войсках оказались сюрпризом. Даже Драгомиров, с которым Куропаткин вошел в жесткую полемику на страницах газет, и тот отреагировал остро. Послал Алексею Николаевичу телеграмму с соболезнованиями и разразился резкой статьей с осуждением произошедшего поступка.

Волнения из-за этих двух событий едва не переросли во что-то большее. Потребовалось шефу отдельного корпуса жандармов выступить с публичным заявлением о том, что его императорское величество берет дело под свой контроль. Ну и так далее. Это позволило хоть как-то успокоить гарнизоны. И вот теперь снова…

— Еще что-то случилось?

— Эти дни постоянно что-то случается… — тяжело вздохнув, произнес Витте. — Я вам уже докладывал о том, что Юань Шикай поднял восстание в Китае…

— Слава богу! Не в Питере! А что Юань? С его делом что-то прояснилось?

— Адмирал Алексеев наконец сподобился доложиться. Бунтовщик занял после штурма Запретный город, перебил всех представителей династии Цин, кроме вдовы убитого им императора Китая. Эту женщину он взял в жены и провозгласил создание новой династии Юань[72] с собой во главе.

— Что?! — ахнула Мария Федоровна. — Он же хотел подавать прошение на принятие в русское подданство!

— Куропаткин предупреждал, что Юань Шикай вынашивает подобные планы. Впрочем, это не главное. Первым своим указом он денонсировал все внешнеполитические договоры империи Цин и предложил всем желающим договариваться с ним заново. Новая империя, новые договоры. Пока он контролирует только столичную провинцию, а значит, реальную власть распространяет не на весь Китай. Но это вряд ли надолго. У него достаточно современных войск и вооружений для того, чтобы подчинить своей власти весь Китай.

— Совсем всех договоров? — повела бровью Мария Федоровна, нехорошо прищурившись.

— Да, но от него уже прибыла делегация в Маньчжурию к Алексееву. Юань предлагает расширить и дополнить старый договор, а границу провести по Маньчжурии. То есть среди прочего официально закрепить всю Маньчжурию как законные владения России. Сверх того, он передает сюзеренитет над Кореей, фиктивный, разумеется, но все же.

— А взамен?

— Признание и оружие. В Маньчжурии у Куропаткина есть излишек, и Юань охотно бы его приобрел. Ему нужно все — винтовки, пулеметы, пушки, боеприпасы, амуниция и так далее. Платить обещает серебром и концессиями. Адмирал Алексеев рекомендует согласиться, но настояв на передаче России еще и Монголии с Восточным Туркестаном. Он уверен, что Юань Шикай охотно согласится, потому что все равно их не контролирует. А отдавать чужое легко и просто.

— Хм. Заманчивое предложение. А что мой сын? Как он отреагировал? Вы ему уже докладывали?

— Алексеев ему направил отдельный пакет, индивидуально, надеясь на скорое решение. Но Николай Александрович не выказал особого расположения к данному делу, — пожал плечами Витте. — Судя по всему, он решил взять паузу, чтобы подумать и все взвесить. А императрица, как мне сообщили, так и вообще сильно раздражена.

— Ясно, — как-то грустно произнесла Мария Федоровна. — А что Куропаткин? Как он там держится?

— Вполне неплохо. Но это мне и кажется самым опасным. Вы же знаете, что император Японии послал ему телеграмму с самыми искренними соболезнованиями сразу же, как узнал о гибели семьи. Все, правда, думают, что это сделали японцы и соболезнования выглядят от того особенно цинично и грязно. Но генерал телеграмму принял вполне благосклонно и даже ответил на нее.

— Ответил? Не знала. И что же?

— Поблагодарил и сообщил, что не сомневается в искренности императора, так как имена убийц ему известны.

— Не томите!