Отстоять Маньчжурию!

— Так что вам еще нужно? Я умираю. Княжество переходит сюзерену по праву пресечения вассального рода. Все чисто и аккуратно. Или вам этого мало? Вы хотите получить долю от завещанного мною Юми имущества? Так она не дура. Намекните — поделится. Я-то вам зачем?

— Почему вы так говорите?

— А что я говорю не так? Популярность вашего сына очень скромная, что и неудивительно. Ведь он живет в каком-то своем сказочном, выдуманном мире, полностью оторванном от реальности. Он застрял в иллюзиях, постоянно подвергаясь критике в широких массах. Вся Россия, весь ее народ все громче и громче кричит о необходимости серьезных перемен. Мы крепко застряли в прошлом и никак не справимся с этой невнятной рефлексией. А я — генерал с чрезмерной славой, который завоевал России обширные земли. Ничего не напоминает? Вы серьезно считаете, что России нужен зародыш Наполеона или там Цезаря? Что дальше? Волей-неволей вокруг меня очень скоро станут собираться силы, жаждущие изменений. И я окажусь в оппозиции императору. А дальше как кривая выведет. Одна неудачная провокация, и я уже буду вынужден возглавить восстание или государственный переворот. А оно до добра не доведет. Но выбора у меня не будет, ибо я окажусь заложником ситуации. Почему? Потому что если откажусь, то буду замещен на позиции лидера оппозиции, и мой сменщик не факт, что окажется лоялен дому Романовых. Вот и скажите, зачем так рисковать? Мне было нужно вовремя умереть. Разве это не ясно? Где ваши благоразумие и здравый смысл? Мария Федоровна, вы меня удивляете.

— Боже… — тихо ахнула Мария Федоровна. — Так вы специально подставились под удар бомбистов?

— Разумеется, — пожал плечами Куропаткин. — Мне кажется, это очевидно. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. И Мавр очень недоволен, что вместо торжественных похорон и спокойного гниения в гробу он вынужден справлять нужду как какой-то калека. Живой я больше не нужен. Живой — я слишком большая проблема.

Мария Федоровна подошла ближе, села на стул и задумчиво посмотрела в глаза генералу.

— Алексей Николаевич, что же с вами произошло?

— Как что? Меня пытались убить.

— Я не об этом.

— А о чем? Я не понимаю вас.

— Все вы понимаете, — фыркнула она. — Тот Куропаткин, которого я знала, куда-то бесследно исчез. Вы изменились до неузнаваемости. Все в вас. Вообще все. Даже взгляд. Что с вами случилось? Злые языки болтают даже о том, что в вас вселился демон.

— Белиал или Азмондан? Нет? Что, нежели они думают, что в меня вселилась эта лукавая чертовка Цидея? Снова нет? Странно-странно. Может, Малтаэль? Тоже нет?

— Алексей Николаевич, не юродствуйте, пожалуйста.

— Почему нет? — удивленно поднял брови генерал. — По-моему — очень милая легенда. Ее нужно всецело поддерживать для устрашения врагов. У кого еще из монархов на службе состоит демон? Что? Совсем не смешно? Неужели вы и сами думаете, что в меня вселился демон?

— Я не знаю, что и думать, — развела руками Мария Федоровна. — Мы консультировались с разными знающими людьми, но они ничего конкретного не говорят. Впрочем, вы назвали несколько новых имен в этом страшном калейдоскопе демонических созданий. Это неожиданно. Вы увлекались магией?

— Мне очень приятно, что я смог вас просветить в этом эзотерическом бреду. Меня, я полагаю, уже и святой водой омывали и… Что? Серьезно?! Нет, ну вы меня удивляете. Вы хотя бы воду кипятили перед этим? Или вам не хватило нательного креста?

— Понимаю, выглядит все это довольно странно, но ваши изменения нуждаются в объяснениях.

— И что вы хотели бы услышать?

— Правду.

— Ха! Допустим, я сказал вам о том, что в это бренное тело вселился демон. И что дальше? Как вы станете проверять правдивость моих слов? Как вы заметили, у меня нейтральная реакция на все святое. Согласитесь — неловкая ситуация. Если же я стану все отрицать, то к чему мы придем? Ни к чему. Ни один из вариантов не конструктивен и не несет вам никакой пользы. Поэтому я еще раз спрашиваю, что конкретно вы хотите услышать?

— Откуда вы узнали о том, что Александра Федоровна родит мальчика? — после достаточно продолжительной паузы и игры в «гляделки» спросила Мария Федоровна.

— Больного гемофилией мальчика, — поправил ее Куропаткин.

— Совершенно верно. Откуда?

— Зератул нашептал на ушко, — с самым шутливым выражением лица заявил генерал. — Вы действительно считаете, что я это скажу? Мне кажется, я уже ясно дал понять — это не те вопросы, на которые я дам ответы.

— Хорошо. Допустим, — выдохнув, произнесла Мария Федоровна, встав и начав вышагивать по кабинету. А потом внезапно остановилась и спросила: — Гемофилия излечима?

— Нет. И в ближайшее столетие тоже.

— Но почему?

— Это генетическое заболевание.

— Простите, что?

— Хм. Чтобы избежать обширной и довольно нудной лекции о генетике, генах, ДНК, нуклеотидах, хромосомах и прочем совершенно лишнем и не нужном для вас знании, скажу проще — эта болезнь есть закономерное последствие чрезмерного увлечения близкородственными браками.

— Но их не было! — воскликнула Мария Федоровна.