Отстойник

– Думаю, уже гораздо дольше, чем могло бы повернуться. Стоит ли жадничать, а тем более загадывать и еще мотать себе нервы?

– А оптимизм – это у вас часть Устоев?

– Нет, рабочая специфика. Поверьте, невозможно заниматься безнадежным делом, не научившись получать удовольствие от каждого шага.

– Так-таки и безнадежным?

– О да. Всякое дело, имеющее целью пресечение чего-либо, а не созидание, по сути безнадежно, безрадостно, бессмысленно и в бессрочной перспективе обречено на провал, это без вариантов. Удовольствие приходится получать не от достижения чего-либо, а от самого процесса. С опытом это входит в привычку.

Спасибо, обойдусь. Считайте меня консерватором. Нам, брутальным перцам, не пристало наслаждаться тем фактом, что удалось проснуться. То ли дело, когда удается что-нибудь стибрить или нажраться в сопли.

– Похоже, здесь мы все-таки ничего подходящего не найдем.

– Целее будете. Внешние агрессоры еще то ли появятся, то ли нет, а своя публика, мистер Мейсон, вам досталась нервная.

– Аминь. Но если по пути найдешь автомат-другой, не забудь прихватить.

– Договорились. Правда, я рассчитываю вернуться с решением, которое избавит…

– Эл, прекрати меня бесить. Принеси пушку побольше и патронов к ней вагончик. Мне для акклиматизации очень надо поубивать какой-нибудь местной, как ты говоришь, шушеры.

– Хорошо, хотя для этих целей рекомендую переучиваться на меч. Надежнее, лучше контролируется, не требует боеприпасов, держит зачарование на нужное свойство… извините, меня заносит, когда я желаю добра.

– Да тебя постоянно заносит, хоть пробку не вынимай.

– Вот такой я доброжелательный.

Мы поволоклись обратно. То есть поволокся я – Эл топал впереди бодро и чуть ли не вприпрыжку. Чтобы унять его прыть, я напомнил мстительно:

– А чего делать с тем парнем, что лежит при входе?

– Отнесу его в подвалы, там есть помещение, где тела хранятся в саркофагах в ожидании погребения или другого исхода.

– Какого, например, другого исхода?

– Вот на эту тему я определенно не уполномочен разговаривать, если учесть, что и сам в нее не посвящен. Многие знания – тяжелая ноша, так что передавать их стараются тем, у кого хребет не треснет ее нести.

– То есть с телом могут что-то сделать, а ты и не знаешь что?

– Ага. Предупреждая ваш вопрос – да, мне абсолютно все равно. Будь моя воля, я бы постарался помочь товарищу выжить, но теперь он мертв, и ни ему и никому больше нет дела до его тела, которое никогда больше не будет шевелить его руками, говорить его голосом, делать его дело. Испепелят ли его в кремирующем огне или используют иначе – разницы нет, мы тут не верим ни в какую загробную жизнь и посмертное существование, которое можно омрачить ненадлежащим обращением с останками.

– Да ты, брат, совсем не сентиментален.

– Я лишен предрассудков, наросших в вашем мире на буйной ниве религиозного фанатизма и с тех пор перешедших в бездумную, не подвергаемую критике традицию.

– Да при чем тут религиозный фанатизм? Ты этого парня знал? Он что, не заслужил уважения?

– Уважения? Он пользовался общим уважением при жизни. Что ему это уважение теперь и какое отношение к уважению имеет утилизация мертвого тела? Он был хорошим Хранителем, и чего не заслужил, так это того, чтобы быть убитым. Но на это кое-кому не хватило… уважения. Надеюсь, вы извините, что я не поддерживаю идею махать после драки кулаками, обходясь с мертвым телом с деликатностью, в которой было отказано живому.

Похоже, его таки проняло, аж шерсть на загривке вздыбилась. Правда, с неожиданной стороны – раздражения чужой позицией, зато он сразу стал мне намного ближе, роднее и даже, пожалуй, понятнее. Сам постоянно страдаю от необходимости нянчиться с личностями, во главу угла ставящими свое конституционное право быть слабаками и идиотами.

– Ладно, остынь, нигилист. Я и сам склонен понимать уважение как несение возмездия во имя Луны. Давай, досказывай, чего еще нам тут полезно знать и чего полезно не знать совсем.

– Чтобы вы туда сразу полезли?

– Как угадал? Кто-то проболтался?

– Проявил смекалку. Там, на реке, интересовались возможностью помыться и добротно почиститься – это вон туда, там наши местные термы. Не удивляйтесь, что они весьма качественно обустроены на фоне общей аскетичности Цитадели: водные процедуры очень важны для представителей многих наших видов.

– Культ чистоты?

– Мистер Мейсон, мне начинает казаться, что вы надо мной насмехаетесь. Мы не склонны ни к каким культам. Просто у нас зачастую бывает необходимость быстро и качественно отдохнуть и набраться сил – для этого есть специальные релаксационные техники, которые лучше всего проводить в воде.