Отстойник (СИ)

Капитан Бухарцев встречает меня радушно, заводит в кабинет, из сейфа достаёт коньяк. Разливает. Усики дерзко топорщатся, взгляд смеющийся.

- С выздоровлением, Кирилл Сергеевич, поздравляю тебя!

- С чем? - в недоумении беру стакан.

- Ваша троица представлена к орденам Красной звезды.

- За что? - вырывается у меня.

- Как же, обезвредили банду уголовников.

- Какую банду?

- Не выздоровел ты, Кирилл, - с сожалением смотрит ротный. - Забыл, из-за чего ранение получил?

- Стреляли, а я стоял как дурак, пока не словил пулю в живот, - искренне говорю я.

- Конечно, конечно ... да у вас целое сражение вышло! Знаешь, сколько уголовников положили?

- Каких уголовников? Там один был. Миша его подстрелил и то каким-то образом он ушёл.

- Ну, брат, тебе однозначно нужен отпуск. Ладно, поехали, - он лихо булькнул коньяк. Я тоже выпил, гортань обожгло. Блин, это оказался не коньяк, а подкрашенный чистый спирт, авиация, чтоб вас! В душе ругнулся я.

- Четверых вы завалили. Лежали аккуратно, мордами в землю и автоматы рядом. Вы беглых зеков расстреляли, - капитан Бухарцев занюхал кусочком хлеба, но есть его не стал, развернул плитку горького шоколада, поломал на неровные части, ловко швырнул кусочек себе в рот, с хрустом задвигал челюстями, чёрные усики дёрнулись как палочки в умелых руках дирижера.

- А что Миша с Ли говорят? - слегка опьянев, спрашиваю я, как завороженный наблюдая за его усами.

- Бери шоколадку, - капитан Бухарцев подвинул её мне поближе, затем нахмурился: - Была серьёзная перестрелка, тебя ранило, поэтому твои бойцы трупы сильно не искали, тебя надо было срочно везти в госпиталь, - ротный и ещё плеснул спирта.

- Не-не, больше не буду, - я решительно закрываю ладонью стакан.

- Ну, как же, надо орден обмыть, извини, такая традиция. А после будем на плацу тебя награждать.

- Никаких плацов, лучше здесь выпьем! - воспротивился я.

- Как хочешь, - улыбается в усы капитан. Достает бархатную коробочку, вручает мне.

- Как глупо, - я рассматриваю награду, - за то, что наложил в штаны, партия отмечает меня высокой правительственной наградой.

- Ты это ... про партию, - грозит пальцем ротный, - не надо. Замполит услышит, не отмоешься. Ты одень орден, - он дырявит тужурку, привинчивает награду. Мне неловко, будто что-то украл, но ощущать на груди орден, невероятно приятно, вот оно, советское воспитание! К наградам у нас относятся трепетно. Каждую неделю Леонид Ильич Брежнев кого-то да награждает и себя не забывает.

Выхожу в роту, Селихова уже нет, убыл на дембель. Вместо него Миша, он уже старший сержант, Ли сержант, командует взводом. Встретились как родные. Миша меня обнимает, лицо как всегда, словно высеченное из гранита. Ли хлопнул по плечу, в раскосых глазах таится загадочная корейская улыбка.

- Вот, орден получил, - смущаясь, говорю я.

- Всё правильно, - ободряет меня Миша.

- Что-то в том метро есть, - Ли щурит и без того узкие глаза, - я б наведался туда, инкогнито.

- Кто ж нас в зону ЗКП пропустит, - я охлаждаю его пыл.

- Ой, проблемы! Мы столько лазеек знаем.

- Уймись, Ли, не нарывайся на дисбат!

- Волка так и не нашли, - Миша сжимает губы. - Рота Обороны всё прочесала, пару кабанов убили, а его не нашли, следы ведут в метро, но там чёрт ногу сломает. Бойцы далеко не пошли, байки рассказывали про огромных крыс.

- Бондар тоже о них говорил. Неужели, правда? - мрачнею я.

- Ерунда всё это, - блеснул зубами Ли, но Миша ещё больше каменеет.

- После отпуска сходим на разведку, - решаюсь я, - может, даже официально. Через Особый отдел попробую, полковник Белов, вроде как ко мне неплохо относится.

До поезда Москва-Севастополь, часов шесть. Прощаюсь с друзьями, в общаге накрываю поляну. Заваливаю стол спиртным и, пока народ приходит в себя от увиденного изобилия, чисто по-английски исчезаю. Стоит задержаться хоть на полчаса и считай поезд уйдёт без меня. Стас, правда, пытается меня тормознуть, но внушительно надавливаю на плечи, заглядываю в глаза и он с возгласом: "Понял - не дурак, дурак бы не понял!" - отваливает к братьям офицерам. А там уже и девицы подползают, врубили тяжёлый рок, звякают бутылки. В принципе, им и без меня нормально. В общаге в основном холостяки, пока ещё зелёные лейтенанты, впрочем - как и я, мы все - одна порода.

Лёгкая сумка через плечо, есть немного времени, прогуливаюсь по гарнизону.

Ноги сами приводят к дому Стелы, но знаю, к ней не пойду. На сердце грустно, тоска вытягивает жилы. Вспоминаю её глаза, волнующий запах тела, насмешливый взгляд. Нет, не сейчас! Мотаю головой, уверенно иду на КПП, скоро подойдёт автобус, в Москву приеду рано. Ничего, погуляю по московским улицам, матери подарки куплю.

...................

Автобус мотает по колдобинам, нервно ревёт двигатель. Прижимаюсь к холодному стеклу, сильно порошит снег, скоро всё заметёт. Кутаюсь в шинель, шапку надвинул на лоб, как говорится - не месяц май.

На соседних аэродромах взлетают МиГи. Лётчики иной раз шуткуют, над дорогой врубают полный фарсаж, и нас едва не смывает в лес. Пассажиры беззлобно ругаются, привыкли уже.