Отступник

Стоп! А это чего? Мой взгляд уперся в зияющий проем. У самого основания полуразрушенного здания в кирпичной стене имелся пролом. Конечно, это вам не арка, но вполне можно проскочить. Отлично!

Есть ли за проемом враг? Не было времени решать. Я понадеялся лишь на то, что нападающие, устраивая засаду, в первую очередь занимали верхние этажи и крыши. Перекинув ремень автомата через плечо, я выхватил боевой нож и, петляя, как затравленная пустынными псами тушка, метнулся к проему и, не останавливаясь, влетел в его раззявленное жерло. Скользнул на заднице, ощущая неровность рельефа, ввалился в окутавший меня мрак. Полагаясь больше на инстинктивные рефлексы, чем на бесполезное в темноте зрение, я ушел в сторону одним резким кувырком. Никого не было.

Тишину нарушила осыпающаяся галька и прочий мусор, когда в проем протиснулась туша бородача.

– Ах, ты ж, едрить твою кочерыжку… – Простонал «вонючка». Признаться, зловониями в этом мраке несло до одури, куда там бородачу с его выхлопами.

– Тихо ты. – Прошипел я.

Вскоре глаза свыклись с темнотой, и в этом окутывающем нас мраке стали различаться контуры подвального помещения. Обширная комната была вся переплетена темными трубами. Они вырастали из стены, проходили под потолком, переплетались между собой, причудливо извивались и исчезали в противоположенной бетонной стене, по которой тянулись мокрые потеки. А на полу красовались огромные источающие зловония лужи. Местами были разбросаны обломки мебели, покореженные стулья, разбитые и сгнившие в труху столы. Дальний угол по-прежнему был темным. Властвующий мрак не давал возможности разглядеть комнату полностью.

Я посильнее обхватил рукоять ножа, чувствуя, как вспотела ладонь. По загривку проскочил холодок. Аккуратно переставляя ноги, чтобы ненароком ничего не зацепить, стал продвигаться к выходу из этого помещения.

Бородач, что-то скуля и потирая шею, поднялся из кучи строительного мусора и, прихрамывая, припустил за мной.

Бой снаружи почти затих, только иногда слышались одиночные выстрелы. Отряд был разгромлен.

Глава 24. Циркон

Кап-кап-кап. Звук капающей воды. Иногда редкий писк и стук острых когтей по бетону. Крысы?

Я уже достиг дверного проема и занес ногу, чтобы переступить полусгнивший порог, когда за спиной раздался шум. Что-то с лязгом грохнулось на пол, расплескивая содержимое маслянистых луж. Смрад усилился. Я развернулся, вскидывая перед собой острый клинок ножа. Как выяснилось позже, эту какофонию шума за моей спиной поднял бородач, отскочивший в сторону, прямо на кучу гниющего мусора.

Длинная стремительная тень метнулась сверху, прямо с потолка, бесшумно и очень быстро, словно оторвалась темно-зеленая вековая плесень, висевшая тут лохмотьями в изрядном количестве. Она упала на Вонючку, сухие, обтянутые почти прозрачной кожей конечности обвили мускулистую шею, огромные когти вцепились в плоть. Тварь издала писк. Ее тонкое тело изогнулось, на маленькой мордашке с огромными черными глазами раскрылась пасть, в которой торчали острые желтые клыки. Еще мгновение и они вопьются в шею амбала, а тварь насытится свежей кровью. Огромная клешня Вонючки вцепилась в хрупкую шею бестии. Послышался треск ломаемых позвонков. Тварь заверещала. Ревя, как взбесившийся манис, бородач сорвал существо со спины и метнул в стену. Хрясть. Тварь сползла на пол и затихла.

Крыланы были бесшумны, и их было много. В следующий миг все стены и потолок словно ожили, и на нас стали обрушиваться все новые и новые существа. Размахивая широкими перепончатыми крыльями, они мешали друг другу. Пищали, скалили страшные морды, лупили друг друга когтистыми конечностями. Но охота началась, а твари были голодны. Они не опасны, когда их мало. Но когда их стая…

Вопя что-то нечленораздельное, Вонючка оголил огромный тесак и стал рубить и крошить мелких тварей направо и налево. В стороны летели отрубленные головы, конечности, перепончатые крылья. Вонь стала невыносимой.

Нож – это тот предмет, который обязан вонзиться в тело противника уже в следующее мгновение, после появления в руке. Я поразил тонкое тельце крылана, клинок пробил его насквозь. Тут же сбил кибернетической рукой второго, сервоприводы завизжали. Уклонился от когтистых конечностей, совершив скачок в сторону. Молниеносно среагировал, отправляя очередную тварь в их мутафагский ад. Налетел на стену, увернулся. Бестия со всего маху врезалась о бетон и затихла. Снова укол. Потом еще и еще. Все зависело от скорости и точности поражения. Любое промедление или запаздывающая реакция грозили немедленной гибелью.

Кажется, этот кровавый танец длился вечность. Я ни на что не обращал внимания, а только рубил, резал, кромсал.