Отступник

Когда я пришел в себя, стая тварей была повержена. Понял, что с головы до ног залит кровью. Мокрая рубаха прилипла к телу. Пальцы, сжимающие рукоять ножа, дрожали. Адреналин медленно покидал кровь. Пол устилали кровавые ошметки и тельца крыланов. Некоторые еще дергали крыльями, другие верещали. Пошатываясь и упираясь огромной рукой в стену, доковылял Вонючка. Вид у него был не лучше моего. Скользя на тошнотворных внутренностях бестий, мы вывалились в дверной проем и, отдышавшись немного, стали осматриваться.

– Не знал, что в подвалах развалин такие твари обитают! Хм. Нет, это же надо, в натуре, такие маленькие, а злые! Палец в рот не клади, по самый локоть откусят! Тьфу! Вертухаи так в монашенских катакомбах не наседали! Думал все, амба! – Бородач шумно выдохнул, вытер ладонью лицо. Сплюнул на пол. Скривился в страшной гримасе и, закинув руку, за спину стал там копошиться. – Чего там, братка? А ну-ка глянь.

Вонючка повернулся широкой спиной ко мне. Я даже присвистнул от удивления.

– Чего там? Ты чего, фраер, уснул? Не томи душу…

– Не дергайся!

На спине висели две темно-зеленые твари, обе намертво вцепились клыками в плоть. Длинные языки, покрытые множеством мелких присосок, уже выделили слюну. Наверное, поэтому здоровяк и не ощущал боли. А бестии, уже обосновавшись, приступили к трапезе, высасывая кровь.

– Слышь, борода, ты только не брыкайся! Попробуем их как-нибудь снять.

– Кого? Не… что за?

– Крыланы. Эти бестии, пока кровушки не напьются, со спины не спрыгнут.

– Э, ты чего, братан? Снимай этих тварюг! Упыри поганые! – Амбал задергался, стал плясать на месте.

Я, недолго думая, насадил ближайшую ко мне тварь на клинок. Бестия задергалась в предсмертных судорогах, но так и не разжала смертельной хватки. Вонючка лишь слегка застонал. Второй крылан, почуяв неладное, стал расправлять крылья. Но было поздно, нож вонзился в гибкое тело. Тварь заверещала, стала сильнее впиваться в плоть бородача.

– Ты что там творишь? Больно же! – Заорал бородач, его стало трясти.

Поочередно разжав бестиям пасти, я снял их с широкой спины. Потом, обработав рану змеиной мазью, перебинтовал спину Вонючки разорванной на лоскуты рубахой.

– Ты можешь объяснить, где мы находимся? – Спросил я, стягивая с себя пропитанную кровью крыланов рубаху. Ну и вонь!

– Здесь, фраер, истинные владения Волка, если тебе это о чем-то говорит. – Пробасил Вонючка, удобней усаживаясь на ворохе какого-то тряпья.

– Волка? Ты знаешь о нем? – С удивлением в голосе спросил я.

Признаться, меня поразила осведомленность рядового бойца.

– Не все так просто, мой друг! Если мое тело испещрено синими татуировками, и я умею ботать по фене, это еще не значит, что я и есть правильный бродяга или блатной. Нет. Так уж получается, что каждый в этой жизни исполняет свою роль.

Бородач заметно изменился в моих глазах. Он подсобрался, в его движениях появилась слаженность. Так говорят и так действуют профессионалы – мастера своего дела. Продолжая разговор со мной, он не сводил взгляда с темного зева, уходящего в глубины подземелий коридора. Доведенными до автоматизма движениями, амбал перезарядил трехлинейку. Поправил тугую повязку на груди.

– Все эти трущобы и тени что там обитают, – он указал пальцем в свод потолка. – Только рисовка. Лишь для того, чтобы ни одна тварь свою любопытную носопырку не сунула, куда не надо! За такой косяк могут и марануть! – Вонючка снова заговорил на родном жаргоне, пропитанном блатным фольклором. – А здесь, да-да, именно здесь, настоящая подпольная лаборатория. Бодягу какую-то испытывают!

– Бодягу?

– Да я не в курсах, но люди правильные говорят, что здесь используют какие-то психиатрические препараты. Короче, эти самые препараты способны вызвать у бедолаг беспокойство и возбужденное состояние, заставляя их вести себя буйно. Да не смотри ты так на меня, я же не шарю! Экспериментаторы, мать их! Но ясно одно: после этих опытов крышу у людей рвет, и они, как послушные марионетки, любой каприз пахана исполняют! Вот так вот! Жизнь-сука бьет разводным ключом на пятьдесят, да все по темечку!

– Да ты не так прост, как хочешь казаться!

– Брось. Меня Цирконом зовут. Отдел оперативных расследований. – Вонючка протянул мне широкую ладонь. Пожать руку Циркона из какого-то отдела я не успел…

***