Отступник

– Давайте ударим по нему прямо сейчас, пока этот ублюдок не сел на трон. – Разговаривая, Дунгал Макдуалл метался по возвышению, и голос его дрожал и срывался от ярости. – Разрешите мне поднять людей Галлоуэя. Мы еще можем остановить его.

Темный Комин сидел за столом, молитвенным жестом сложив руки, хотя глаза его оставались открытыми, устремленные в одну точку зала, где слуги его жены рассыпали по полу тростник.

– Нет. – Широкие плечи графа шевельнулись, когда он глубоко вздохнул. – Мы уже не успеваем. Мои лазутчики доносят, что Брюс намеревается провести коронацию в аббатстве Скоун на праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, то есть меньше чем через неделю. Я призвал родственников из Бучана и Баденоха, но на севере еще лежат глубокие снега. Мои люди просто не успеют подойти сюда вовремя, а армия Брюса увеличилась после Дамфриса. Лишенные Наследства, несмотря на всю свою жажду крови, не смогут противостоять его силам.

Макдуалл подошел к столу и навис над ним, вынуждая графа посмотреть себе прямо в глаза.

– Союзники Брюса уверяют, будто в монастыре францисканцев он лишь защищался, но люди Джона сказали мне, что лорд не имел при себе оружия, когда отправился в ту церковь. Брюс хладнокровно убил моего хозяина – вашего родственника! Он не может остаться безнаказанным.

– Он и не останется, – пообещал граф, вперив взгляд своих темных глаз в напряженное лицо Макдуалла. – Но мы должны проявить терпение, пока не составим свой план. Любое наше действие должно быть тщательно продуманным и безупречно исполненным. Я хочу, чтобы месть наша была успешной и долгой.

Макдуалл стиснул зубы, но потом неохотно кивнул в знак согласия.

– Скорее всего, в Лондоне кто-то предупредил Брюса, раз он сумел вырваться из их когтей, верно? Мы знаем, что англичане нашли письмо, которое мы подбросили Уоллесу. Это мы должны были готовиться к коронации, будь оно все проклято! А Брюс должен был гнить в Тауэре!

– Полагаю, мы никогда не узнаем, что там произошло. Мы проиграли, и Джону пришлось дорого заплатить за это. И теперь нам остается лишь отомстить. – Темный Комин поднялся на ноги. – Но месть – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным. И когда мы ударим, я хочу, чтобы он сполна ощутил это на своей шкуре.

– Это будет цареубийством, если он успеет стать королем к тому времени.

– А мне плевать, какую корону этот разбойник нацепит себе на голову! – прорычал граф. – Он никогда не будет моим королем.

– А как насчет трона? Кто займет его, когда мы устраним Брюса?

– Это – дело будущего. Сначала мы должны собрать своих сторонников. Рыжие и Темные Комины, равно как и Комины Килбрида, будут готовы, когда настанет время, но нам нужны и другие. Я поеду на запад, встречусь там со своими союзниками. Макдуаллы и их родственники присоединятся к нам, в этом я уверен. Джон приходился племянником лорду Аргиллу. Он должен вернуть долг крови его убийце.

– Тогда я могу отправиться в Галлоуэй? Поднять своих людей на войну?

– Да. Но, собрав Лишенных Наследства, ты выступишь против Брюса не раньше, чем я скажу. Сначала я хочу, чтобы ты заключил для нас другой альянс.

Изабелла смотрела в окно на то, как во дворе замка собираются мужчины. Среди них был и ее муж: облаченный в черную накидку, он решительно двигался вдоль их рядов. Квадратики оконного стекла в свинцовых переплетах дробили его движения и искажали вид, когда он поднялся в седло жеребца, хлестнув его поводьями, чтобы тот стоял смирно. Вокруг него садились на коней оруженосцы и рыцари, а грумы выводили вьючных лошадей, нагруженных мешками с провизией. Ее супруг не соизволил сообщить ей, куда направляется, зато это сделал ее старший конюх. Он собрался в Аргилл, чтобы поднять своих тамошних союзников против Роберта Брюса. Капитан Дунгал Макдуалл выехал сегодня утром из манора по дороге на юг. Глядя, как ее муж отправляется в путь по западному тракту, Изабелла ощутила в воздухе дыхание войны.

По обе стороны дороги поля и пастбища сбегали к морю, находившемуся на расстоянии семи миль отсюда, в Сент-Эндрюсе. На бурой земле пробивались первые ростки овса и ячменя, яркая зелень которых искрилась на солнце. Когда-то в этих ростках она видела обещание весны и надежды. Но теперь в ее сердце жила лишь холодная стужа зимы. Когда всадники скрылись из глаз, на поля вновь опустились вороны. Изабелла отошла от окна. Заметив свое отражение в зеркале, она уставилась на лиловый синяк у себя под глазом, изуродовавший левую сторону ее лица.

Она заработала его два дня назад, когда поинтересовалась у мужа, что может означать восстание для ее племянника, который по-прежнему оставался на попечении короля Эдуарда. Ответом стал его кулак, прилетевший из ниоткуда и повергший ее в ошеломленное молчание. Агнесса пыталась сделать ей примочки, но Изабелла отказалась. Подойдя к кровати, графиня прилегла на нее, комкая в пальцах покрывало и глядя в окно, за которым небо меняло свой цвет с бирюзового на темно-синий. На востоке собирались облака, и к тому моменту, как она смежила веки, в комнате сгустилась темнота.