Отступники

На вид ему было нерестов двадцать пять, он был тощ, почти тщедушен, длинноволос и награжден самыми нелепыми ушами в мире, похожими на люгерные паруса, наполненные стремительным ветром приключений. На плечах он носил горбик, какой бывает у безнадежных офисных работников. Шею окольцовывал четкий голубоватый след от ошейника. Грубые и решительные черты лица, некогда красная (но теперь скорее розоватая) плотная кожа и прозрачные волосы, выдавали в нем редкого жителя Авторитета — Соленого варвара. Быть Соленым варваром в Гигане, все равно, что быть кусочком скорлупы в яичном пироге. Пока на тебя не наткнулись, все отлично, но стоит тебе попасть на зуб, как разражается такая трагедия, что недоеденный пирог летит к змею, а тебя с мстительной жестокостью растирают в муку чайной ложкой.

В общем, было довольно странно, что этот парень сидел здесь за стойкой в дорогом деловом камзоле, явно чужом, потому что тот висел на нем как сарафан на оглобле. Даже обтягивающие атласные трико, которые были удушливым кошмаром для любых бедер, брюзгливо морщились.

Чокнутый самоубийца, — решила пристыженная безнадега и отправилась глушить жалкие крохи света, пробивающиеся сквозь наслоения копоти на окнах.

Как бы то ни было, парня звали Вилл, и он не был сумасшедшим, во всяком случае, вопли Олечуча он бы не понял.

История Вилла была подходящей для Золотой Струи № 13, однако он не собирался жаловаться, а просто хотел выпить стакан горячего соленого чая перед дорогой в Центральный Порт Ефврата. Там он намеревался украсть любую доступную лодку и отправиться вниз по реке до самого Белкового океана, чтобы там найти своих…

Однако обо всем по порядку.

У-о-о-о-у-у, вот колыхнулись сушеные китовые языки в хижинах старейшин племени Красных Касаток, щелкнули акульи челюсти, и рыбки в бассейне притаились в черепах гвардейцев Авторитета. Немногие выжили тогда, в предрассветный час, когда не ушло еще в глубинные верзи и трети лавовых кальмарчиков, и свет их ходил над спокойными водами.

На поселение напали каперы Авторитета.

Их интересовали жемчуга и рабы. И ром. Но, в основном, конечно же, рабы. А жемчуга они все равно потом отдали торговой барке в обмен на ром, который уже упоминался в третью очередь.

С рабами можно было заняться множеством интересных вещей. Например… Ну, например, выгодно их продать.

В то время как все взрослые мужчины и женщины были расстреляны из инфузеров, восемнадцать орущих от ярости подростков в проволочных сетях забросили в пропахшие долгими путешествиями трюмы.

Каперы сбыли их в приморской провинции Хойху и отправились дальше по своим каперским делам, а Вилл и семнадцать его соплеменников оказались в положении экзотичного товара, который больше разглядывают, пробуют на ощупь или незаметно отрезают кусочек на память. Но не покупают. Собственно Соленые варвары не были таким уж редким предложением, но обычно те каперы, которые еще понимали, что ром должен играть в крови, а не наоборот, привозили на торг безобидных послушных туземцев с отдаленных капиллярных островов. И эти туземцы не имели никакого отношения к мускулистым краснокожим мордоворотам. И уж конечно, никто никогда не занимался продажей Соленых варваров в оптовых количествах.

Да, когда-то Вилл был именно таким. Мускулистым и краснокожим. Хотя ему было всего пятнадцать нерестов отроду.

Замечая, что товар залеживается, работорговец по дешевке сбыл варваров на местную Почти Легальную арену. Там они довольно быстро заняли лидирующее положение и свели на нет всякую интригу соревнований, чем привели в первобытную ярость местные тотализаторы. Чтобы уровнять шансы варваров калечили и мучили, выпускали на бой со связанными руками или ногами, а иногда вообще спутанных козлом. Против них бились взрослые гладиаторы Авторитета, которые показывали себя не лучше, чем беспомощные братья и сестры Олечуча.

Виллу доставалось больше всех, потому что это был несгибаемый, решительный юноша, который плевался так метко и пронзительно, что его надзиратель окривел в первый же день их знакомства. После этого надзирателю выдали защитные очки и железный телескопический кнут.

Больше всего Вилл переживал за варварок. Неспособность помочь им вызывала в нем такую ярость, что со временем его начали выпускать на арену, только лишив сознания путем мощного удара по затылочной области. Впоследствии девушек купил какой-то султан, мерзкий, как и его божество, скарабей.

Подозревая, что султан купил прекрасных варварок вовсе не для боевого спарринга (во всяком случае не в буквальном смысле), Вилл стал еще яростнее, чем раньше. Он нарушал правила, бросался на трибуны и пускал к змею заказные бои. Тем же отвечали хозяевам его соплеменники. В конце концов Вилл поднял гладиаторское восстание, которое потом для хроники назвали его именем, чем окончательно разочаровал воротил арены.