Отступники (СИ)

— Я так не думаю, — она шевельнулась. Раздался всплеск. Я посмотрел через ее плечо: туфля, кувыркаясь и ныряя носом, уносилась вниз по течению.

— Это всего на один нерест, — сказал я, повернувшись к ней и обхватив за округлившийся животик.

— К тому времени он уже будет ползать вовсю, — печально произнесла Кэс.

— Тогда нам и понадобятся деньги и положение, которые я приобрету, пройдя этот ритуал, — я поцеловал ее в шею. — Всего один нерест в этой башне и все вернется на круги своя. Со мной ничего не случится, там будет еще девяносто девять таких же маггов как я. Все будет хорошо. Ты веришь мне?

— У меня такое чувство, что мы расстаемся навсегда, — горько прошептала девушка.

— Это ложное чувство, — возразил я мягко. — Я вернусь.

И тут случилось нечто противное богу. Голова Кэс вдруг с отчетливым хрустом повернулась вокруг своей оси и на меня уставились забитые желтой известью глазницы.

— Тогда захвати мне на обратном пути кремовых эклеров! — взвизгнула безгубая пасть.

Я заорал, столкнул чудовище в ручей, а сам бросился опрометью через лесной кустарник, рыдая и хохоча одновременно.

Когда я проморгался и различил свет факела, Рем уже вовсю тряс меня, ухватив за ворот.

— Достаточно, — я клацнул зубами.

— Точно? — спросил Рем. — Может пощечину?

— Нет, я держу себя в руках. Что я делал?

— Ты пытался меня облапать и поцеловать, — сдержано поведал Рем. — А потом обхватил коленки руками и начал ныть в голос.

— Тут везде воспоминания маггов, — сказал я, потирая виски. — Я видел кое-что…

— Интересное?

— Не особенно. От нее пахло луком. О, кости Первого, почему бы просто не наслать на нас орду нежити? Между прочим, внизу я насчитал девяносто восемь скелетов, а в легенде их было что-то около двадцати. Интересно, где еще один не считая Вохраса?

Скре-а-апсз-з-з-с-с, — сказала темнота совсем близко.

— Знаешь, что бывает, когда задаешь такие вопросы? — спросил Рем напряженным шепотом.

Скре-а-апсз-з-з-с-с, — уже за дверным косяком.

Я вскочил, и мы с сухолюдом заняли глухую оборону за какими-то обломками, гниющими на полу. Я присел на одно колено и натянул лук, стрела хищно стрекотала в моих руках.

— Внимание.

— Ага…

Скреап-с.

Оно появилось в проеме.

Обычно я начинаю издалека, что вызывает у некоторых сухолюдов желание пнуть мне под коленку или дать по печени. Поэтому здесь я скажу прямо: это был глобус мира. Каркас его был выполнен из толстых надежных брусьев. На него были набиты пластины искусно выкованных Зрачкового континента и многочисленных Капиллярных островов с мельчайшей резьбой топографических обозначений. Я уже видел такой глобус в Гротеске, в Акте Террагонии и всегда неприятно удивлялся тому, как люди умудряются совершать столь великие географические открытия и одновременно верить в то, что единственное настоящее знание — это Инкунабула Первого.

Я приспустил тетиву.

— Может он тоже говорящий? — предположил Рем. — Катается здесь и точит зубы на мух, которые на него гадили. «Мухи! Как же я ненавижу этих тварей! Я не могу их прихлопнуть, а они этим пользуются!

— Кстати, где Олечуч? — я усмехнулся. — И Проглота неслышно.

Скре-а-апсз-з-з-с-с, — ответила темнота.

Я не успел выпалить очевидное и бесполезное: «о, Первый, это не шар!». Что-то сильно толкнуло его, и он не спеша покатился дальше по коридору, как по колее, обдирая бока о стены.

Оно во второй раз появилось в проеме.