Отступники (СИ)

Это было самое позорное из моих отступлений. Спадающие штаны и кровавые сопли под носом вселяли в меня уверенность, что мои прадедушки-полководцы сейчас продувают свои катакомбы.

Мы бежали, кувыркаясь в ветоши. Судя по звукам старуха нагоняла нас неотвратимо и яростно.

— Олечуч! — заорал Рем. — Где тебя носит, матрац соломенный?!

За нами рушилось, скрипело, гремело и обваливалось. Старуха выходила на расстояние прыжка.

— Ну, я тебя! — проворчал Рем и вдруг резко остановился, повернувшись лицом к погоне.

Вдохновленный его примером, и основательно запыхавшийся, я тоже повернулся и увидел, что позади нас никого нет.

— Ну и отлично, — пробормотал Рем. — Гляди-ка Престон. Уж не дверь ли это.

Это была она.

— А это цыпленок, — мстительно добавил Рем, глядя на нашего желтого дружка.

Это был он.

Дверь была одностворчатая, закрывающаяся по принципу замковых врат. То есть, стражник дергал за веревочку, и вниз падала монолитная пластина, выплавленная из чистого железа с примесью угодивших в плавильный чан рабов-сталеваров. Она была закрыта не полностью, потому что под нижнюю кромку попала клетка с толстыми, но уже порядком прогнувшимися прутьями. Между полом и верхней кромкой ворот оставался зазор, в который мы могли проскользнуть, даже не помянув змея.

Цыпленок заступал нам путь, агрессивно встопорщив крылышки и раскрыв клювик. «Ну, давайте», — говорила нам его поза и сверкающие черные глазки, — «суньтесь и будете ваши мизинцы в моем помете искать».

Вокруг нас вставали призраки. Это не были духи предков, мудрые и спокойные, не были духи войны, горластые и свирепые. Это даже не были призраки маггов, души которых легко прошли сквозь метеоритный камень. Это были их последние мысли. Перед кончиной, особенно перед такой мучительной, люди думают о разном. В основном тут присутствовала различная пища. В толпе окруживших нас видений я отчетливо видел палку грозящей нам чесночной колбасы и огромный насмехающийся пирог. Тут были незнакомые нам люди, предметы искусства, фрагменты жилых помещений.

Сходящие с ума магги так же оставили после себя множество галлюцинаций, которые я затруднялся описать. Это были кошмарные существа, неприятно удивляющие комбинациями нормального и шизоидного. Была там и наша старуха, покрывшаяся черной блестящей шерстью, и шепелявящая что-то сквозь частокол желтых клыков.

Их предводитель, Цыпленок, встрепенулся и сказал:

— Циф!

Воспоминания поклонились ему и образовали вокруг нас правильный круг, расчистив от хлама и мусора своеобразную арену.

— Циф, — надменно сказад Цыпленок, поглядев на нас.

— Быть того не может… — проговорил Рем, озираясь.

— Рем, успокойся, — отрезал я. — Видишь этого мелкого поганца?

— Ну и что? Ты только посмотри, это пирожные размером с сарай! А вон там, клянусь змеем, это же огромные женские…

— Рем! — прикрикнул я. — Если одолеем Цыпленка, сможем пройти дальше! Сосредоточься.

— Да ты шутишь!

— Не надо его недооценивать.

— Циф, — требовательно повторил Цыпленок.

— Он хочет, чтобы мы дрались с ним, — интуитивно перевел я.

Рем засучил рукава.

Я хрустнул пальцами и с силой сжал их в кулаки.

Призраки затянули утробную боевую песнь, выстукивая варварский ритм на бочонках.

«Хей-а-хо! Хей-а-хо! Хей-а-хей-а-хей-а-хо!»

— Просто смешно, — бормотал Рем. — Эпическая битва, quon tar. Эй, Рем, с кем ты сражался в Мирконе? Да так, схлестнулся со старухой и перегрыз горло цыпленку.

«Хей-а-хо! Хей-а-хо! Хей-а-хей-а-хей-а-хо! У-а-у-а-о!»

Призраки начали ускоряться, и тут Цыпленок ринулся в атаку. Он мгновенно появился возле моего лица и клюнул меня так, что я отлетел на зрителей. Мне повезло, я угодил в объятья нескольких обнаженных дам, но они вытолкнули меня на арену.

Я поднялся, отирая кулаком слюну с нижней челюсти.

— Престон! — окликнул меня Рем. Сделав это, он свалился мне под ноги с огромным синяком на лбу. Я помог ему подняться, и мы оба уставились на цыпленка, который стоял в трех шагах от нас.

— Циф, — усмехнулся Цыпленок.

— Нужен план, — сказал Рем, отплевываясь от попавшей в рот гнилой соломы. — Нам как никогда нужен план. Думай, Пэ!

«Хей-а-хо! Хей-а-хо! Хей-а-хей-а-хей-а-хо! У-а-у-а-о! Ам-га-ам-го-ам-га! О-о-о-о-о!»

Молнии били, вгрызаясь в стены. Когда порывистый свет падал на воспоминания, те пугливо меркли.

Цыпленок прыгнул, и Рем вдруг оттолкнул меня в сторону, а сам, крутанувшись вокруг себя, чтобы нагнать мощи, навскидку выбросил вперед кулак с кастетом. Что-то сверкнуло вокруг цыпленка, мигнул шарик чистой энергии, похожий на прозрачный пузырь.

Рема оттолкнуло назад, Цыпленок, кувыркаясь, шлепнулся на пол и взревел:

— Циф!

— Ах ты змеева колода! — орал Рем, сидя на полу. Его правая рука сияла как накаленный в горниле брусок железа. Расплавившийся кастет растекся по его руке. — Жжется!