Отступники (СИ)

В кабине управления было прохладно и пахло персиками. За большим стеклянным лбом Медузы не было ничего пугающего. Только все та же тьма, в которую уходил столп света от носового фонаря. Реверанс сидел в развернутом к выходу кресле оператора, а Рем на полу. Туда же шлепались карты.

— Там снаружи монстр, — сказал я вроде бы небрежно. В действительности получилось что-то вроде всхлипа в подушку.

— Да, — поощрительно кивнул головой первенец.

— Довольно близко, — уточнил я.

— Я знаю, приборы машины предупредили меня. Нашему курсу он не мешает.

— Он заглянул в мою каюту. Наверняка у него плохие намеренья.

— Он просто проявляют любопытство, — терпеливо проговорил Реверанс, посмотрев на меня стеклянными глазами. Рем мгновенно воспользовался этим. — Я все вижу, — сказал первенец. Рем понуро спрятал карту обратно в шевелюру. — Представь, себя на его месте, — Реверанс снова обратился ко мне. — Вот идешь ты по мостовой, а мимо тебя в водяном пузыре проплывает рыба. Ты бы гнался за ней, пока сил хватило.

— Ну… — начал было я.

В этот момент Медуза дернулась, словно кто-то ухватил ее за хвост, и пошла заметно медленнее. При этом нос ее начал задираться вверх.

— Я же говорил!

— Без паники, — прокомментировал Реверанс. Он забросил карты и склонился над этой жуткой панелью с огоньками и пупырышками. А еще там была куча каких-то разноцветных стеклышек. — Гм, — он был явно озадачен. — За нами действительно что-то следует, но на таком расстоянии, что прямой контакт исключается. Надо всплыть и посмотреть, в чем дело. Возможно, мы просто зацепили водорослевый атолл, такое уже случалось.

Он припал к панели. Медуза мягко двинулась вверх и назад.

Когда мы всплыли, Реверанс первый вскарабкался по лестнице, открыл люк и выглянул.

— Гм, — буркнул он многозначительно. — Ах, вот как.

И выпрыгнул наружу.

Мы последовали за ним. Рем помогал мне снизу. Я вывалился на мокрую спину Медузы и увидел на ее хвосте Олечуча. Тот одной рукой держался за кольцо для швартовых канатов, а другой не давал Проглоту уплыть вместе с несчастным чудищем. Оно было опутано языком и тащилось за нами на расстоянии хвостов сорока. Я бы сравнил его с еловой шишкой, которая решила, что мир создан для странностей.

Я мысленно поблагодарил Первого, за то, что он позволил этой парочке нагло наплевать на опасности, которые обычно поджидают любого на глубине тысячи хвостов, во все еще первобытном Океане.

— Отпусти! — советовал Реверанс, склонившись над Проглотом. — Все равно ведь не получиться.

— ..! — отвечал Проглот. Похоже, он так не считал.

— Матрас! — радостно воскликнул Рем, спрыгнув рядом со мной.

Он подбежал к Олечучу и снял с него шлем. Полилась вода. Чучело выглядело неважно. Оно разбухло и размякло, глаза стерлись, в доспехах что-то билось и шлепало. Наплечники обросли водорослями. Ножны с мечом болтались на ноге.

— Слышишь меня? — спросил Рем.

— Я вырву вам нижние челюсти, — поздоровался Олечуч. — Кия, — произнес он как-то совсем уж меланхолично. — Где они? Где все? Я пойду, запишусь на вечерние чтения. Так тихо. Кья…

— Он в порядке. Ну, насколько это для него возможно.

— Надо что-то сделать с этим… С Проглотом, — вмешался Реверанс. — Он не собирается отпускать добычу.

— ..! — подтвердил Проглот.

— Это огурец океанический небольшой, — сообщил первенец, глядя на слабо сопротивляющееся идолище. — Питается в основном торговыми барками, однако в случае нужды может переключиться на однопалубные парусники. Довольно злобная тварь.

— Можно подумать, есть миролюбивые глубинные чудовища! — воскликнул я язвительно. — «Небольшой». Представляю, чем обедает «огурец океанический разьетить-гигантский»!

— Забавно, что ты об этом заговорил, — невозмутимо отвечал Реверанс. — Как правило, большие огурцы промышляют тем, что слизывают с кораблей налет из ракушек, мидий и прочих рачков. А моряки в благодарность подкармливают их солеными луковицами.

Я промолчал.

— Кажется, наш огурец порядком шокирован, — изрек Реверанс неуверенно. — Проверю как у него дела. Вохрас, а ты пока помоги своему зверю расстаться с ним.

С этими словами он подпрыгнул, его пиджак вздулся, брюки пошли волной. Расставив руки в стороны и вытянув ноги, он перелетел на чудище. Пошел к тому, что, скорее всего, было головой.

Я подошел к Проглоту и посмотрел на него с сочувствием.

— И вы все это время были здесь? — спросил я у Олечуча. — Мы плыли на большой глубине.

— Однажды по мне ударили пудовым молотом: я сорвался с цепей и летел над головами, после чего, кхм, высадил окно и упал в грязь к свиньям — сказал тот. — Свиньи отгрызли мне ногу и заставили смотреть, пока они валялись в моих опилках и гравии. А теперь я позволил себе немного отдохнуть в тихих Океанских глубинах. Скажешь, я незаслуженно хорошо провожу время?!

— Я совсем не это…

— Сделай что-нибудь с этой шкурой! — оборвал меня Олечуч. — Я не могу вечно его держать.

— Рем, у тебя остался бонгор? — спросил я.

— Гм?

— Дай Проглоту нюхнуть бонгора. Только осторожно. Слегка отогни обертку.