Оттенки алой ночи (СИ)

Холодный ветер, подобно одинокому волку, завывал за прозрачной преградой окна, словно пытаясь предупредить спящих людей о грядущей, только ему одному понятной опасности. Он тихо бился в стекло, не в силах прорваться в теплую спальню, и мог лишь сквозняком просачиваться сквозь едва заметные щели, растворяясь в теплом воздухе, так и не добравшись до спящих.

А сон Джеймса сменился, наполняясь все новыми подробностями целой жизни, полной и логичной. Слишком реальной. И вот он уже помнил то щемящее волнение, горящее в его сердце, когда он в очередной раз проверял собранные вещи, готовый навсегда покинуть каморку, которую он занимал на заднем дворе кузнеца. Больше никаких конюшен под боком, никаких полей и бесконечных овец, ставших ему единственными понимающими собеседниками. Он готов вырваться из этого Богом забытого болота, которое по какой-то насмешке судьбы люди называли деревней или даже городком. Пусть и дальше верят, что это единственная жизнь, которая может быть, а он больше не будет существовать в этой клетке. Не теперь, когда наемные воины так и не поймали тварь, поселившуюся возле тракта. Ведь медведь, которого они забили и выдали за свой «заказ», и близко не походил на ту адскую тварь, что видел Джеймс в лесу. Еще один повод желать убраться подальше от этого места.

Вещей собралось на небольшую походную сумку, вес которой почти не чувствовался за спиной.

На улице слышались голоса и привычная суматоха, но Джеймс точно помнил, что не хотел ни с кем прощаться, и думал лишь о том, что Майкл обещал добыть ему коня. И из-за этих мыслей он не сразу услышал, как в дом вошли люди.

Джеймс крепче зажмурился и поежился в постели, чувствуя, как могильный холод проникает под теплое одеяло и ночной воздух наполняет спальню. Юноша хотел проснуться или хотя бы вернуться к началу сна, снова в тот сарай, на стог сена, поверх которого лежал широкий походный плащ Майкла, а сам растрепанный воин не мог оторваться от него и улыбался так искренне и светло, пусть даже в его улыбке и было что-то от звериного оскала.

В спальне было совсем темно: теперь и свет луны померк, скованный плотными телами густых ночных облаков. Темнота подкрадывалась, смелела в отсутствие света, расползалась повсюду, смешиваясь с молочно-белым дымчатым туманом, которому уже удалось справиться с хлипкой задвижкой на окне и, подобно воздушному водопаду, наполнить комнату, заструиться к кровати и бесшумно сгуститься возле нее, обрисовывая высокий силуэт, который всего за мгновение стал живым и материальным.

Майкл смотрел на тревожное лицо Джеймса, бросив лишь короткий взгляд на Мэри-Энн, спящую рядом, спиной к своему любовнику. Девушка его не интересовала вовсе — лишь досадливое осложнение, не более.

Мужчина бесшумно подошел ближе и склонился, пытаясь лучше рассмотреть лицо Джеймса, практически слыша его мысли и чувствуя, что ему снится.

В помещение вошли сразу пятеро наемников из подчиненных Майкла. Мартин видел их прежде, но не мог вспомнить их имен, да и неоткуда ему было их знать — они не общались.

— Здрасьте, — Марти неловко махнул рукой и даже улыбнулся, хотя все его существо кричало о том, что нужно бежать. Вот только было бы куда — воины уже успели загородить дверь и окна, стояли так, словно случайно, но отрезали пути к бегству, и от этого в животе все скручивало ледяными пальцами страха.

— Ты и есть тот пастушок? — критически оглядывая паренька с ног до головы, сказал коренастый мужик с густой черной бородой.

— Да, — просто чтобы не молчать, кивнул Мартин, лихорадочно пытаясь придумать, что делать.

— Смотри-ка, Рэдж, и правду говорят, что командир решил себе щенка прихватить из деревеньки.

— И то верно, — хмыкнул мужчина с грубым покалеченным лицом. — Вот только я думал, что он кого-то из местной стражи в ученики взял или хоть опытного кого, а тут какой-то смазливый юнец…

— Словно по нему не видно, в какие ученики Майк его взял, — хрипло сказал еще один воин, приближаясь к Мартину.

— Не смей называть меня смазливым, — прорычал Мартин, чувствуя, как страх медленно уступает место злости.

Наемники рассмеялись и подошли ближе.

— Да ладно, не отпирайся. Путь до города неблизкий.

— Вот только нечестно командир поступает, такое чудо — и себе одному, — многозначительно заметил чернобородый мужик, и его глаза жестоко блеснули. В это мгновение Мартин словно смог увидеть его мысли и понять, что ждет его. Всего секунда, пока они еще не приступили к действиям, пока у него еще была пара мгновений форы.

Майкл бесшумно сел на край кровати Джеймса, видя, как юноша тяжело дышит во сне, как блестят капли прозрачного пота на его бледном лице, и бережно коснулся его растрепанных волос, приглаживая темные вьющиеся пряди.

— Тише, — шуршащим шепотом произнес Фассбендер, склонившись к самому уху Джеймса. — Тебе вовсе не обязательно это вспоминать. Я не хочу, чтобы ты помнил это…

Но было слишком поздно.