Оттенки алой ночи (СИ)

День был в самом разгаре, чувствовался даже в темном помещении, вытягивая силы из тела, и спустя три часа уже было сложно игнорировать вялость и головокружение, а мясо тяжелым комом сдавливало желудок, отравляло изнутри, душило тошнотой, и уже даже Джеймс начал замечать, что его собеседник нездоров.

— Твои глаза… — заметил юноша, отставил бокал вина на шахматный столик, прерывая партию, и достал из кармана белоснежный носовой платок.

— Что? — не понял Майкл внезапной обеспокоенности Джеймса, и юноша, слегка нахмурившись, поднялся с мягкого кресла и сел на широкую софу, на которой устроился Майкл. Так близко, что тепло его тела опаляло холодную кожу, чувствовалось на языке и притягивало к себе.

Джеймс осторожно прижал край платка к правому глазу Майкла, не обращая внимания на его возражения, и взволновано посмотрел на темно-бордовый, практически черный след густой крови, оставшийся на ткани.

— Что это, черт возьми?

— Проклятье, — тихо выдохнул Фассбендер и торопливо провел рукой по лицу, пытаясь стереть остатки крови, которая уже начала выделяться через слезные железы. Быстро, слишком быстро началось действие. Если бы они обедали ночью, подобного не случилось бы, но свет дня, даже остановленный прочными стенами дома, давал о себе знать, насмехаясь над беспомощностью проклятого создания.

— Что за чертовщина с тобой происходит? — уже требовательным тоном спросил Джеймс, схватив Майкла за руку и не позволяя ему подняться с места, решительно, даже строго посмотрел на бледного, как полотно, мужчину, который старался не встречаться с ним взглядом, но юноша все равно заметил, что белки его глаз медленно темнеют от полопавшихся капилляров.

— Все в порядке…

— Ни черта не в порядке! — Джеймс, словно заправский знахарь, обхватил ледяное лицо Майкла руками, заставляя его смотреть на себя, и пристально принялся осматривать его. — Чертовщина какая-то. Ты холодный, словно лед, — шотландец прикоснулся ко лбу Майкла, словно пытаясь проверить его температуру. — Это что, лихорадка какая-то или?..

— Все хорошо, — уверенно произнес Фассбендер и улыбнулся, обнажая едва заметно удлинившиеся клыки. Он перехватил руки Джеймса и бережно погладил, ощущая пылающее живое пламя его кожи и, не сдержавшись, прижался к нему губами.

— Тебе нужно вызвать врача. Прямо сейчас. И нечего тут в шахматы играть, я вообще не понимаю, как ты ходишь в таком состоянии!

— Это нормально, просто небольшое обострение моей болезни, не нужно звать врача, я и так знаю все, что со мной происходит.

— То есть… — Джеймс изумленно посмотрел на него и с трудом заставил себя кивнуть. — Мог бы и сказать, что плохо себя чувствуешь, — упрекнул его МакЭвой, но тут же ободряюще улыбнулся, придвинувшись к Майклу ближе, пытаясь лучше разглядеть его в свете ламп и жалея, что нельзя распахнуть шторы и окна, чтобы посмотреть на него в нормальном свете. — Это не смертельно?

— Нет. Что ты. Я проживу долгую жизнь, и со мной все будет в порядке, — заверил его Майкл, радуясь, что Джеймс не стал упорствовать и не побежал за врачом.

— Ты похож на чертово привидение, — не согласился юноша, не возражая против того, что Майкл принялся поглаживать его шею и плечи, но, когда мужчина наклонился, касаясь холодным дыханием теплых губ Джеймса, тот позволил ему лишь легкий поцелуй и тихо, немного грустно рассмеялся.

— Что не так? — Майкл непонимающе нахмурился.

— Тебе, дорогой мой, нужно отлежаться, а если мы сейчас… — юноша многозначительно посмотрел на Фассбендера, и в голубых глазах отблесками отразился свет лампы, — я не хочу, чтобы ты потерял сознание в кровати или чтобы у тебя начался припадок…

— Со мной такого не случится, — теперь была очередь Майкла смеяться, хотя в чем-то Джеймс был прав: тошнота из-за чертового мяса крутила внутренности так, словно желудок расползался на кровоточащие ошметки.

— Хочешь, мы поиграем в доктора, но тогда тебе придется меня слушаться, — с лукавой улыбкой предложил Джеймс, и Фассбендер удивленно приподнял бровь.

— Поиграть в доктора?

— Ну да, у нас в борделе и халат для этого есть, и даже какие-то инстру… Что? У нас широкий ассортимент услуг, — с толикой гордости произнес шотландец и коротко поцеловал Майкла, неохотно выскользнув из его рук, поднялся на ноги и бросил взгляд на часы.

— А какие костюмы у вас еще есть? — Фассбендер бесшумно поднялся следом и встал позади юноши, поняв, куда он смотрит, но не хотел так скоро отпускать своего гостя к проклятой женщине, которая не давала ему свободно вздохнуть.

— Разные, на любой вкус найдется. Да у нас одних простых чулок и корсетов все виды, ну а уж чего поинтереснее и того больше.

— Чулки… — Майкл приобнял Джеймса за талию и прижался носом к изгибу его шеи, где запах кожи был особенно сильным, наполнял легкие и расцветал в теле, затмевая боль отравы острой волной возбуждения. — Ты бы надел их для меня? — тихим, похожим на дуновение ветра голосом спросил Майкл, растворяясь в этой легкой близости с Джеймсом.

— Чулки? Ты издеваешься? — тот обернулся, но в ответ получил только улыбку.

— У тебя красивые ноги, — пожал плечами Майкл.