Оттенки моего безумия

– До того, как сесть за решетку, я любил девушек и даже женщин. Им, как и мне, было абсолютно плевать на возраст. Мы любили развлекаться по ночам, но они почему-то убегали от меня сразу же, как только я просил их отдать мне кусочек кожи. В тот момент я начитался Шекспира, а именно «Венецианского купца», и именно это вдохновило меня на идею иметь кусочек плоти. – Джез хмурится так, как будто не понимает, что предлагал этим девушкам самое настоящее сумасшествие. Только не менее больная, чем он, согласится на это. – Было много отказов, но я не отступался от своей задумки. Я начал раздумывать о плоти, как об оплате ночного веселья, и однажды вырезал кусочек кожи у одной девушки. Совсем немножко. Но она визжала так, словно я ее убивал! Вскоре мне начали надоедать их крики, поэтому я заменил вырезание на рисование. Вот с этого все и началось. Приглашая женщин в подвал, в котором я обустроил комнату порока, накачивал их наркотой, поэтому им было плевать, что делают с их телами.

Джез прерывается, чтобы глотнуть энергетика.

– Мама и папа не знали о том, что я творю. Мои пристрастия оставались в секрете, и о них до сих пор никто не знает. Я перерос прежнее увлечение, но при виде твоего тела мне в голову пришла прекрасная идея. Твоя кожа, Хейли, – он останавливается и проводит рукой по моей ноге очень невинно, легко, – она безупречна.

Он снова отвлекается, делает несколько глотков, а затем отставляет банку и поднимает на меня взгляд. Джез внимательно рассматривает мое лицо, после чего подается вперед, ближе к моим губам. Я инстинктивно отодвигаюсь и слышу его хрипловатый смех.

– Не беспокойся, я не собираюсь тебя целовать или насиловать. Меня такие вещи не привлекают.

– Тогда что тебе нужно? – надломленным голосом спрашиваю я, продолжая смотреть за его плечо.

Дыхание Джеза обжигает мою шею, а затем он прикасается к ней губами. Как же я хочу, чтобы поскорее кто-нибудь вернулся. Джез пугает меня сильнее, чем в нашу первую встречу, потому что тогда он сразу приступил к мучениям, а сейчас чего-то выжидает.

– Отомстить брату, – шепчет он мне на ухо, после чего сталкивает со своих колен, и я падаю на кухонный пол, больно ударяясь об стену плечом.

Джез поднимается и пинает стул, на котором сидел секунду назад. Он нависает надо мной и злобно выплевывает каждое слово:

– Я даю тебе пять минут на то, чтобы спрятаться. Но учти, Хейли, запирать двери в комнатах бесполезно, у меня есть все ключи.

Я срываюсь с места, когда он еще не успевает договорить последнее слово. На втором этаже нет телефона, он в гостиной, но там прятаться негде, а значит, я просто загоню себя в ловушку.

Несясь по коридору, я отсчитываю время вслух и открываю каждую дверь, проверяя окна. Как назло, ни одно не открывается. Заставляю себя не плакать, залетая в спальню Кая. Здесь много вещей и мебели, среди которых можно спрятаться. Комната одна из последних, а это значит, что, если Джез будет проверять их по порядку, то ему потребуется минут пятнадцать, чтобы дойти сюда.

Я выбираю шкаф, в котором висит побольше одежды, и залезаю в него. Закрыв дверцы, сажусь и стараюсь прикрыть себя длинными вещами.

Тишина и духота окутывают темное пространство, лишь мое сопение иногда наполняет шкаф хоть какими-то звуками. Я прижимаю ладонь ко рту и жду. В этой ситуации остается только ждать.

Ничего не слышно. Ни шагов, ни безумного свиста, ничего. Дом будто вымер, и Джеза словно не существует. Как будто я здесь одна, в безопасности, окруженная лишь липким воздухом.

Что теперь делать? Ждать парней до последнего – вот что остается. Какая же я глупая! Ведь, выходя из комнаты Блейна, могла же выдернуть ключи! Если бы я додумалась это сделать, то попыталась бы выбраться из дома, пока Джез проверяет спальни. Один из последних шансов на спасение упущен, я не рискну выбежать за ключами без какой-либо защиты.

Может, у Кая где-нибудь завалялся пистолет? Или какое-нибудь еще оружие? Обыскивать комнату тихо не получится, такой вариант тоже отпадает. Я сцепляю пальцы и прижимаю их к губам. Как же хочу, чтобы сейчас прямо из воздуха появился Блейн и спас меня от страшного зверя.

– Хейли! – по дому разносится крик Джеза, отчего я вздрагиваю и замираю. – Где же ты? В какую дырку спряталась?

Я снова прикладываю ладонь ко рту, подавляя рыдания. Нельзя плакать, я ведь слезинки не уронила, пока он мучил меня в нашу первую встречу. Из меня вырывается всхлип, и я прижимаю вторую ладонь. Губы болят из-за того, что я сильно давлю на них вспотевшими руками.

Раздается грохот, сразу же за ним следуют отборные маты на английском и корейском. Джез на что-то наткнулся или злится, что не может меня найти?

Сильнее вжимаюсь в стену шкафа. Был бы здесь вход в Нарнию, я бы обязательно им воспользовалась и спряталась где-нибудь там, и Джезу бы не удалось до меня добраться. Но реальность другая, и Нарнии не существует. Обычный шкаф – темный, душный, маленький, но глубокий. И мне остается лишь сидеть на жестком дереве, из-за которого начинают болеть ноги, и ждать, когда все закончится.