Оттенки русского. Очерки отечественного кино

Запрет на мат, затронувший картины Звягинцева во второй раз подряд, — интересная штука. Этимология специфически русской табуированной лексики связана со словом «мать», с грубым оскорблением сакральной фигуры матери. А тут она везде. Активное решение о судьбе Алеши в начале картины принимает Женя; всеми решениями Бориса управляет нежная, а на самом деле властная Маша (небольшая и сильная роль Марины Васильевой); та не делает ни шага без совета собственной матери (Анна Гуляренко), своеобразного «доброго двойника» матери Жени, которую зять характеризует как «Сталина в юбке». Звягинцев, делающий материнскую тему центральной в «Нелюбви» (в этом смысле картина — своеобразный ответ «Возвращению», где исследовалась фигура отца), уже одним этим заходит на запретную территорию. Хотя говорит о приватном, не политическом.

После открыто оппозиционного «Левиафана» кажется, что «Нелюбовь» совсем не о том. Во всяком случае, не о государстве. Репрессивная сила «православного шариата» остается в зоне воображаемого, единственный представитель власти на экране — деловитый оперуполномоченный (Сергей Борисов, который и правда до актерской карьеры служил в органах, был инспектором ГИБДД, пока его не сняла в «Портрете в сумерках» Ангелина Никонова). Он поначалу вызывает отторжение своим деловитым равнодушием, но потом посильно помогает в поисках и, во всяком случае, не может вызвать чувства гадливости или протеста, как те же служители закона в «Левиафане». В фильме упоминают омбудсменов и ювеналов, но они так и не появятся.

По большому счету, вся политическая составляющая оттеснена в фрагменты радио- и телепередач, составляющие фон жизни героев: этот же прием Звягинцев использовал в двух предыдущих фильмах. «Дом-2» в начале (вовсе не характерная краска с портрету героини, которая даже не смотрит на экран, а контрапункт к «Суперсемейке»), репортажи о грядущем апокалипсисе и подготовке к нему депутатов питерского Заксобрания, пара слов о выборах в Координационный совет оппозиции и знаковое имя Бориса Немцова… Так задана временная рамка действия, с холодной осени 2012 года, в преддверии принятия «закона Димы Яковлева», и до разгара войны на Донбассе. Вот и вся политика. Не считая разве что идущей встык с «Вестями недели» Дмитрия Киселева олимпийки от Bosco с логотипом «Russia», в которой Женя в предпоследнем кадре картины бежит по беговой дорожке тренажера. Абсолютное большинство зрителей увидело здесь лобовую метафору России, бегущей на месте; этот образ немедленно был объявлен воплощением дурного вкуса. В том числе теми, кто считал уместным и красивым жест Алексея Балабанова, одевшего своего героя-подлеца в финале «Груза 200» в футболку с надписью «СССР».

«Russia» и Киселев заслуживают отдельного разбора.

Спортивные костюмы от Bosco — знак Олимпиады в Сочи, последнего рывка, в котором страна пыталась доказать всему миру и самой себе, что она часть мирового пространства, что слово «Russia» — не только для ее обитателей и патриотов, но для всех. Через два месяца после этого случилось присоединение Крыма и начался неостановимый разлад как внутри России, так и вне. Спортивные игры закончились, настало время настоящей войны: где-то холодной, где-то — горячей не бывает. На это намекает и, казалось бы, необязательная сцена с двумя веселыми выпившими девчонками, которые заигрывают с одетыми в камуфляж волонтерами-поисковиками, мимоходом называя их «зелеными человечками» и «вежливыми людьми».

Надпись «Russia» и беговая дорожка — внятный знак ушедшей надежды, потерявшего смысл символа. Сине-бело-красная олимпийка — эхо поникшего триколора на входе в школу, откуда в начале фильма вышел Алеша. Теперь — пустое место. Из этого вовсе не следует, что предшествовавшие события были лишь подготовкой к метафоре: раздражающее многих свойство Звягинцева — умение увидеть обобщающий образ в привычной бытовой детали. Критики долго спорили, действительно ли в преддверии перестройки кто-то носил футболки с надписью «СССР», а вот в костюмах Bosco ходят сотни тысяч людей. Правда, в последние годы надпись «Россия» все чаще набрана кириллицей. Интернациональность не прижилась.