Оттепель. Инеем души твоей коснусь

Инга тоже позвонила.

— Аська тебе «Наполеон» испекла. Сейчас привезет, уже уехала. Ты ее подбодри, если можно. А то она ходит сама не своя.

Аська приехала с коробкой из-под куклы, в которой лежал кусками нарезанный «Наполеон».

— Я тебя заберу к себе на весенние каникулы, — сказал Хрусталев. — Будем с тобой гулять вдоль моря. Тебе понравится.

Она закусила губу и посмотрела на него исподлобья заплаканными глазами.

— Можно я тебя завтра провожу на вокзале? — спросила она.

— Не нужно. Вокзал — это шумное, глупое место. Тебя затолкают.

Сейчас он курил и смотрел, как прозрачный снег становится гуще, словно пытается скрыть от него знакомые очертания родного города, который он покидал навсегда. И вдруг в этом снеге он увидел знакомую грациозную фигурку, уже располневшую от беременности, и сердце его дико застучало. Марьяна торопилась к его поезду под руку с Александром Пичугиным, который нес в другой руке небольшой чемодан. Они поравнялись с Хрусталевым и оба замерли.

— Кто из нас уезжает? — насмешливо спросил Хрусталев, боясь, что они услышат, как сильно стучит его сердце.

— Я, — смущенно, но твердо ответил Пичугин. — Меня ваш друг Петр, с которым я у вас тогда познакомился, приглашает к себе художником по костюмам.

— А как же невеста? — спросил Хрусталев и сразу же пожалел о своем вопросе.

Пичугин покраснел и, не отвечая, поставил ногу на подножку. Проводница проштамповала его билет.

— Подожди меня здесь, мартышка, — сказал он сестре. — Я чемодан поставлю и сразу вернусь. У нас еще десять минут.

Хрусталев спрыгнул на платформу и башмаком погасил окурок. Она стояла совсем близко от него и смотрела на него своими ясными, полными слез глазами.

— Ну, видишь, как все получилось, — сказал он негромко.

— Да, вижу, — ответила она.

Тогда он наклонился и поцеловал ее.

— Поедем со мной.

— Я замужем, Витя.

Он не мог смотреть на то, как дрожат ее губы. Она повторила:

— Ты слышишь? Я замужем.

Повернулась и, так и не дождавшись Пичугина, быстро пошла к выходу из этого огромного, забеленного снегом вокзала. Он смотрел, как она идет, не оглядываясь, уходит от него и уносит в своем теле их ребенка, торопится, как будто боится, что не справится с собой, вернется или вдруг закричит громко, на весь вокзал, от той же самой боли, которую чувствовал сейчас и он и от которой ему тоже хотелось кричать.

Проводница взмахнула флажком. Поезд медленно и словно неохотно тронулся и начал дробно постукивать колесами. Проводница поднесла к уху транзистор.

— Люблю я эту песню! — сказала она. — Погромче сейчас сделаю. Ты, парень, послушай!

Мягкий и, как показалось Хрусталеву, знакомый женский голос запел с чуть заметным грузинским акцентом:

Не уезжай, ты мои голубчик

!Печально жить мне без тебя.
Дай на прощанье обещанье,
Что не забудешь ты меня…

~~~

«Москва, 1961 год, где-то за кадром летит в космос Гагарин и нацеливаются на Москву американские ракеты в Турции, но героям не до того. Они снимают кино».

Егор Москвитин

«Вообще поколение шестидесятников до сих пор во многом таинственно, загадочно… В этой оттепели водились не только ангелы, но и черти».

Юрий Богомолов