Оттепель не наступит

Его ладонь, кажется, способна согреть не только мои заледеневшие руки, но и всё тело. С ним так хорошо и тепло, что думать о посторонних вещах не хочется. Мне даже нравится мысль, что мы, будто Ромео и Джульетта. Моему отцу не нравится Хрисан. А его мать в последнее время явно недолюбливает меня.

Я бросаю взгляд на эту непомерно строгую женщину. Она кривит губы.

И тогда я решаюсь задать вопрос, который задавать совсем неловко… Но любопытство и беззаботная юность, бушующая в голове, берут верх.

– Слушай, – бормочу я, чувствуя, как краснеют щёки, – твоя мама… Не родная?..

– Так заметно? – ухмыляется Хрисан.

– Нет, вовсе нет, – пытаюсь оправдаться я.

– Ничего страшного. Да, она не моя биологическая мама. Но иначе её называть я не могу. Криста по своей душевной доброте забрала меня на воспитание. Когда родная мать умерла при родах.

Почему я раньше не сложила дважды два? Это ведь было так очевидно…Слёзы, вопреки отчаянному желанию больше не рыдать в присутствии Гарьера, потекли по щекам.

– Мне кажется, ты прав, – выдохнула я, немного успокоившись. – Кажется, я видела его в тот день… Когда похищали Агату.

– Юна… – Филипп снова положил ладонь на моё плечо. – Несмотря на то, что он разрушил твою жизнь… Этот человек – одна из наших зацепок. Я должен постараться его найти.

Хотелось бы мне сказать, что Филипп не должен этого делать. Надо было соврать хотя бы самой себе, что я не хочу вновь посмотреть в янтарные глаза. Но… Не выходило.

Я отчаялась и смирилась, давным-давно спустившись на дно существования. И всё, чего мне вдруг отчаянно захотелось, – посмотреть в это лицо и спросить: за что он так со мной поступил?.. Потому что обречь меня на такие мучения – хуже убийства. Да лучше бы я там сгорела, в том проклятом пожаре… Чем пережить то, что творилось со мной в последние пять лет.

– Агата с ним встречалась хоть раз?

– Однажды. Когда отец впервые запретил нам видеться.

– Тогда будем надеяться, что он её оберегает, пока мы не придём на помощь.

И вдруг раздался выстрел и оглушительный звон разбитого стекла. Я резко повернула голову в окно, но не успела рассмотреть, что произошло. Гарьер отреагировал молниеносно. Он вскочил, схватил меня за руку и потянул на пол, накрыв собой.

– Ты в порядке? – прокричал он, пытаясь быть громче выстрелов.

Но ответить ему я не успела. Мы подпрыгнули и рванули за диван.

– Чёрт, либерган в рюкзаке.

Филипп достал пистолет и аккуратно выглянул, пытаясь оценить обстановку.

– Дроны, – выдохнул он.

– Сколько?

– Понятия не имею. Чёрт… – выругался он.

Пора уже было привыкнуть к тому, что чувствовать безопасность больше не позволительно. Гарьер вновь выглянул и метким выстрелом снял один беспилотник. Помимо разрядов, разносивших к чёртовой матери помещение, послышался хруст ломающегося пластика. Видимо, сбитый дрон успел залететь в Штаб-квартиру.

Я бросила быстрый взгляд на рюкзак, в который чудом не попали пули.

– Не вздумай! – воскликнул Филипп. – Я с ними справлюсь.

А затем поднялся и с каким-то неестественным криком принялся стрелять по дронам. Вскоре всё стихло.

Мы переглянулись. В его взгляде я читала то же, о чём думала и сама. Это, прямо-таки, чудесное спасение. Расчёт был на то, что мы оба спим и вряд ли спохватимся.

– Собирайся, – коротко бросил Гарьер, доставая новые патроны из кармана. – Думаю, это не последние.

– Видимо, твой замечательный начальник в очередной раз соврал.

Филипп вдруг поменялся в лице.

– Эрик Трульс, – выдохнул он и злобно поджал губы.

– Кто?

– Придурок, которому ты сигарету пожалела.

Я вспомнила тот день, когда ходила на своё последнее дело.

– И? Откуда ты его знаешь?

– Это он нам тебя сдал.

– Чёрт, – выругалась я. – Он что, опять был в «Гуаране»?

– Кажется, да, – виновато опустил взгляд Гарьер.

– Ладно, не время сейчас об этом думать. Убираемся отсюда поскорее.

Я тяжело вздохнула и бросилась к рюкзаку, достав оттуда либерган и сунув его в карман. Напоследок взглядом окинула Штаб-Квартиру, мысленно извиняясь перед Теми за этот бардак. Хорошее было убежище.