Оттепель не наступит

Но та на меня даже не взглянула.

– Эй, я бы хотел извиниться…

– Да кому нужны твои извинения?! – задала риторический вопрос Чилитта.

– Послушай, я бы хотел расстаться по-человечески, но ты не оставила мне выбора…

– Ах ты козёл! – вскрикнула она, повернувшись ко мне.

– Не кричи так, пожалуйста! – попросил я, вскинув ладони.

Но в следующую же секунду Чилитта замахнулась и со всей силы залепила пощёчину. Скулу обожгло острой болью.

– Справедливо, – пробормотал я.

Проходящие мимо люди не преминули воспользоваться случаем поглазеть на такую сцену.

– Козёл, – повторила Чили.

Дверь лифта открылась, и, гордо вздёрнув нос, она вошла туда. Я решил, что всё-таки нам с Максом нужно ехать на следующем. Напарник подошёл и, еле сдерживая смех, резюмировал:

– И только попробуй сказать, что это незаслуженно.

Я отвечать не стал. Мы дождались следующего лифта и молча добрались до кабинета.

– Интересно, кем она здесь работает, – наконец нарушил тишину.

– Ну, если образования у неё нет, то вариантов несколько: либо она стала чьим-то секретарём, либо устроилась работать в архив.

Я присел на стул, снял очки и потёр переносицу.

– Архив, говоришь…

– Ну и что ты опять задумал?

– В архиве хранятся данные о человеке, чей снегоход угнала Юнона в день похищения. Скорее всего, тот мужчина мог что-нибудь увидеть. Какие-нибудь опознавательные знаки. А ещё… Вполне может быть, что там есть доступ к настоящим записям с камер.

– Ты слишком наивен, – почти скучающе ответил Макс.

– Это ещё почему?

– Во-первых, с чего ты решил, что Чили будет тебе помогать? Во-вторых, ты всерьёз полагаешь, что у нее будет доступ к таким данным? Ну и в-третьих… Друг, я не думаю, что записи и показания того мужика нам хоть чем-то помогут. Посмотрим на погоню, да ещё раз послушаем о чёрном снегоходе и людях в балаклавах.

– Но мыслей других у меня больше нет.

Ещё пару часов мы печатали дурацкие отчёты, а затем я отправился на вокзал. До Тиви ходил скоростной поезд, на котором можно было добраться до деревни всего за полтора часа вместо трёх (как на снегоходе).

По дороге я снова просмотрел имена выживших и подумал, что ещё одним замечательным поводом для поездки к Юноне мог бы быть разговор об этих людях. Возможно, она что-то знала.

Станция Тиви находилась примерно в километре от моего места назначения. Когда я вышел из вагона, в лицо ударил холодный ветер, дующий со стороны океана. Я огляделся. В деревне мне не доводилось бывать уже очень давно. Даже вокзал, место, находящееся в центре, был окружён деревянными домиками.

Я нащупал в кармане кулон в виде ДНК, сжал его в кулаке и направился к цветочному магазину Иды. Спасибо Темзе, что сама написала адрес на всякий случай, и мне не пришлось ставить её в известность.

До ветхого здания с вывеской «Пальма» я добрался минут за двадцать. Сердце билось, словно птица в клетке. Я нервничал, оттого ладони вспотели.

«Гарьер, соберись. Это всего лишь разговор», – пытался успокоить сам себя.

И вошёл в небольшое помещение цветочного магазина. В нос ударил запах свежести. Вдоль стен стояли стеллажи с горшками и вазами, повсюду были неизвестные мне растения. Ида, стоявшая за прилавком, одарила меня холодным взглядом. Сначала я её даже не узнал.

– Гарьер? Что-то случилось с Теми? – испуганно спросила бывшая одноклассница.

– Нет, всё в порядке. Я приехал поговорить с Юноной.

Она сложила руки на груди и вопросительно подняла брови:

– О чём?

– Это не твоё дело, – твёрдо, но тактично ответил я.

Ида сначала презрительно сощурилась, а затем холодно отчеканила:

– Моё, ещё как моё. Сейчас она на работе. Ты, я так понимаю, собираешься её отвлекать. Поэтому или говори, зачем припёрся, или вали обратно.

Что ж, хорошего приёма от Хорнкиван ожидать и не следовало. Когда-то наши родители были близкими друзьями, поэтому и мы в детстве дружили. Её удочерили в возрасте восьми лет. И вскоре после этого родилась Темза. Их родители владели сетью кофеен в Джаро. Поэтому Темзе в качестве наследства досталась квартира в небоскрёбе, а Иде – крупная сумма, которую та вложила в маленький дом на окраине Тиви и стартовый капитал для цветочного магазина.

Общаться мы перестали в тот день, когда я поступил в Полицейскую школу. Ида сказала, что не намерена продолжать дружбу с человеком, который работает во благо Рудо Йовича. Тогда я был слишком зелен, чтобы огорчиться этим фактом, а теперь, наконец, всё понял. Оттого меня недолюбливала и Темза, постоянно норовя что-нибудь раскопать.

Кто ж знал, что всё именно так обернётся. Я тяжело вздохнул и решил говорить начистоту:

– Ида, послушай. Ты должна понимать, что наши разногласия в прошлом. Мы теперь заодно. Я просто хочу поговорить с Сафи. Это займёт пять минут.

– Я всё равно не до конца тебе доверяю, – процедила она, – ты ещё ни разу не доказал, что на тебя можно положиться. Все твои заслуги – трусость. Ты мог бы сразу привезти девчонку в Тиви. Почему этого не сделал?

Мне показалось, что в комнате стало холоднее. Ида хмурилась и говорила таким тоном, что её и без того низкий голос стал казаться загробным.