Оттепель (СИ)

Было что-то удивительное в том, насколько человек, лишенный собственных воспоминаний, оказался способен воспринимать и правильно оценивать воспоминания чужие. Локи выяснил это случайно, когда всё-таки осуществил свою идею собственноручно привести в порядок шевелюру Солдата. Был вечер, он сидел в своем кресле, а усаженный на брошенные на пол подушки Зимний опирался спиной на подлокотник. Локи медленно и аккуратно разбирал длинные свежевымытые пряди, раскладывая их по широким плечам. В свете огня камина темный каштан на глазах наливался блеском, разгорался алыми переливами на аккуратных волнах. Локи, который в детстве с удовольствием проделывал такие операции с пшеничной гривой брата, получал от процесса искреннее наслаждение и даже в порыве вдохновения переплёл несколько прядей в аккуратные косицы по асгардской моде. Судя по расслабленному и довольному лицу Солдата, это нехитрое удовольствие было обоюдным.

Локи даже не сразу понял, что произошло, когда Солдат, не двигаясь и не меняя позы, вдруг припомнил то, что Локи тогда сказал ему про себя и свою родину, а затем попросил рассказать подробнее. Как так получилось, что следующие несколько часов прошли за повествованием о девяти мирах и чудесах Асгарда, Локи, пожалуй, объяснить не смог бы даже на приснопамятном допросе у Одина. Как и то, почему вдруг так больно кольнуло в груди, когда чёртов проницательный Солдат, выслушав всё, в качестве вердикта сказал:

- Ты скучаешь.

Локи фыркнул и с привычным показным легкомыслием отмахнулся от этого абсурдного предположения. Только вот, когда они уже укладывались спать, и он случайно наткнулся пальцами на так и не расплетенную косицу, то попытался отстраниться и понял, что не может – редко проявляющий инициативу Солдат в это раз обнимал особенно крепко и отпускать его явно не собирался. Заснул Локи в тот вечер с мыслью о том, что нездоровый интерес к мидгардцам – это у них с Тором семейное, хоть и не братья вроде бы.

Совместный сон, к слову, тоже обернулся отдельной историей. Точнее, его организация. В первый же день их «наконец-то совместной» – как с неизменным мысленным смешком называл это Локи – жизни, он первым делом прикинул варианты сна: на коврике было мило, но не на постоянной основе, кресло для двоих было не слишком удобно, оставалась тахта, но к ней Локи не допустил Солдат, напомнив про таящуюся там угрозу. Пойманный в ловушку собственного вранья, Локи надулся на весь мир, а потом выставил Солдата за дверь, чтобы не мешал решать проблемы. Учитывая, что этих самых проблем не было, он просто немного пошебуршал в злополучной тахте, заодно с помощью магии сделав ее чуть-чуть пошире, чем была раньше. За последнее ему даже стало потом немного стыдно, когда, не ожидавший подвоха, вернувшийся в дом Солдат с размаху влетел бедром в угол, который прежде был на десяток сантиметров дальше. Впрочем, после того, как они в первый раз опробовали обновленное спальное место, Локи с чистой совестью считал, что свою гипотетическую вину искупил сполна.

Солдат продолжал интриговать. Утоливший первый голод и хотя бы иногда перестающий видеть в мужчине рядом только объект сексуального влечения, Локи продолжал потихоньку наблюдать за ним, отмечая для себя привычки и изменения настроения. Зимний Солдат. Джеймс Барнс. Баки. Можно было бы воспринимать их как трёх разных людей, а попытки разделить их, распознать в мельчайших оттенках поведения, Локи превратил в своеобразную игру. Впрочем, стоило ему более-менее найти закономерности, как Солдат тут же удивлял, делая что-то неожиданное. Чаще всего это проявлялось в сексе. Реже – в обычной жизни, но именно такие моменты запоминались особенно ярко. Локи долго не мог восстановить дыхание, когда Солдат как-то вдруг подошел к нему сзади, обнял, сильно и крепко, уткнулся лицом в волосы и замер на несколько минут. Добиться потом, что ему привиделось и что вообще произошло, оказалось совершенно невозможным. Ещё более неожиданным становилось внезапно проявляющееся чувство юмора и мелкая незлая язвительность. Локи чуть не задохнулся от возмущения, когда на предложение избавиться от лишней одежды, Зимний отреагировал внимательным взглядом и процитировал его собственный пассаж о «таком виде» и «приличном обществе». Иногда Солдата нестерпимо хотелось стукнуть. Гораздо чаще – завалить на ближайшую горизонтальную поверхность. Второй вариант обоюдно был признан более рациональным и предпочтительным.