Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Среди „поющих поэтов“ нашей страны (Б. Окуджава, Н. Матвеева, А. Городницкий и другие) Александр Галич занимает особое место. Особое – по жанровому разнообразию, напряженности и глубине содержания его песен. <…> Что и говорить – песни Галича лучше всего слушать в авторском исполнении. Но и прочесть их напечатанными – тоже большая радость. Потому что прежде всего это – хорошие стихи (цит. по: М. Аронов. Александр Галич. С. 234).

Этот сборник издан не был.

19 сентября. В Париже умерла Зинаида Евгеньевна Серебрякова (род. в 1884).

В филиале МХАТа на улице Москвина премьера спектакля «Будни и праздники» по пьесе Александра Галича и И. Грековой (Е. С. Вентцель). Постановка В. Н. Богомолова.

Однако, – говорит Михаил Аронов, – через полгода пьесу сняли с репертуара. Когда Елена Вентцель пыталась выяснить причины этого, ей издевательски отвечали: «Пьеса перестала пользоваться успехом». – «А как же до самого последнего времени нельзя было достать на нее билеты?» – «Зрительское заблуждение», – говорили ей, а иногда вообще ничего не говорили, сразу вешали трубку. Дело здесь в том, что к тому времени состоится знаменитый Новосибирский фестиваль бардовской песни, после которого власти начнут «прижимать» Галича уже вполне открыто (М. Аронов. Александр Галич. С. 231–232).

22 сентября. Вопрос о «Письме к съезду» и «Раковом корпусе» Александра Солженицына разбирается на заседании секретариата правления СП СССР.

Слово самому Солженицыну:

Я потом узнал: у них уже было расписано, кто за кем и как начнут меня клевать. Они уже стояли в боевых порядках. <…>

И вот она, чёрная гвардия! – Корнейчук (разъярённый скорпион на задних ножках)! Кожевников! И на белых конях – перемётная конница Суркова! И дальше, и дальше, из глубины – новые и новые твердолобые – Озеров, Рюриков, на хоккеиста смахивающий Баруздин. <…>

И потом – все национальные роты (Абдумомунов, Бровка, Кербабаев, Яшен, Шарипов), – у них в республиках осваиваются целинные земли, строятся плотины, – какой «Раковый корпус»? какой Солженицын? Зачем он пишет о страданиях, если мы пишем только о радостном?

И сколько их! Конца нет их перечню! Только прибалты молчат, головы опустив. <…>

Ропот и вой. Обманутый, разгневанный Федин закрывает обсуждение, длившееся пять часов915. Я корректно буркаю два «до свиданья» через два плеча и ухожу916.

Поле битвы – за ними. Они не уступили нигде, нисколько.

Но чья победа? 917

В тот день я не успел повидать А. Т<вардовского>. Он послал мне письмо:

«Я просто любовался Вами и был рад за Вас и нас… Очевидное превосходство правды над всяческими плутнями и „политикой“… <…> Практически мой вывод такой, что мы готовы заключать с Вами договор, а там видно будет» (А. Солженицын. С. 193–196).