Отторжение

— Так вот, к сожалению, Батя тогда не сел в ту машину, — горестно сказал я. — И вообще, есть подозрение, что он и организовал убийство. Такой ведь никогда не поможет слабеющему хозяину. Всегда предаст его и смоется. Не пойдёт на дно вместе с охраняемым объектом. Кроме того, Батя — меткий стрелок. Особенно хорошо это получается у него из-за спины заложника. Эдик Косарев сцепился со мной на побережье, а Батя никогда не сделал бы этого. Он прочно страхуется, берёт в заложники членов семьи противника, и только так выясняет отношения. За Дарью Ходза боюсь, за дочку её. Одна надежда — на мощную охрану. И на то, что свою глубокую чашу горя Даша уже выпила. Кроме того, есть у меня предчувствие, что наша с Батей встреча впереди.

Я потрепал Александру по руке.

— Ничего, доберусь до него — дай срок! Батя-то думает, что Кларку его ребята Ходза сгубили. Но теперь уже можно сказать, кто это сделал. Надо довести до его сведения, чтобы невинных не мучил. А уж за себя сам как-нибудь отвечу. Что же касается тебя, Сашка, то признайся Гаю в любви, и поскорее. Обнадёжь насчёт детей. Ему будет, для чего жить.

— Ты тоже так считаешь? — с надеждой спросила Александра.

Сейчас это была просто несчастная женщина — словно никогда и не дробила руками кирпичи.

Я молча кивнул.

— Его в Москву повезут скоро, — продолжала Антропова. — Преступление совершено в Питере, убитый жил в Нижнем Новгороде. А Прошу — в Москву… Мне так даже удобнее. Детей пристрою — няньку пока найму.

— Твоя роль тут — главная. А я что могу? Только деньги дать. Ещё линию защиты наметить — может, адвокату пригодится? А ты давай, вытаскивая Гая из депрессии. Если будет знать, что любят его, и дети устроены, захочет жить и бороться за оправдание.

— Я верю, что всё кончится хорошо…

Сашка вылезла из-за стола. Водка в бутылке заплескалась, тарелки звякнули. Пять блинов мы оставили Франсуазе. Гостья потому и заспешила восвояси — не хотела провоцировать семейные сцены. И никак было ей не объяснить, что Франсуаза к моим женщинам относится доброжелательно, где бы ни застала их — хоть за столом, хоть в постели.

— Цветы не забудь — специально тебе покупал. — Я вытащил из вазы букет прямо в шелестящей упаковке. — Такси вызвать?

— Да ты что! — возмутилась Сашка. — Ты забыл, что я — профессионал? Просто так прикидываюсь пьяненькой — чтобы веселее было.

И действительно, она моментально вновь стала суховатой, деловой. Но цветы приняла с благодарностью, не жеманясь.

— У меня во дворе джип «Тойота» цвета «серебристый металлик».

— А я-то по дороге в магазин заметил его. Ещё подумал — кто это у нас разжился?

Я не пытался уговорить Сашку посидеть ещё. Знал, что она всё равно не согласится. Да и мне пора под душ, и непременно — контрастный.

— Слушай, Сань, у тебя есть, где ночевать? Если хочешь, постелю тебе в детской. Женьки с Лёлькой сейчас здесь нет. Или в Лахту езжай — так даже лучше. Там жилые комнаты имеются.

— В Лахту? — Александра наморщила лоб. — А что, идея! Я примерно знаю, где это, но ты по карте покажи. Ты — гений, Андрей. А то я гостиницы ненавижу, хоть сейчас и не нахожусь при исполнении. Привычка, понимаешь. Вечно от персонала какого-то свинства ждёшь. Надоело.

— Пока ты едешь, я свяжусь с секретаршей и дам распоряжение. У нас для командировочных есть всё, что нужно…

Мы говорили о ночлеге для Сашки, а думали оба о Прохоре. И боялись, что его не удастся вытащить из-под ареста. Александра правильную тактику выбрала. Она должна прямо сейчас начать хлопотать о бракосочетании. Убедить Прохора в том, что это — не измена Вире, а забота о детях. У них должна быть мать — и точка. Ведь отца Лука, Фома и Нонна, возможно, ещё долго не увидят.

Мальчишки, я знаю, с ума по тёте Саше сходят, восхищаясь её подвигами. Но этого ещё не достаточно, чтобы признать её своей матерью. Но иначе никак — двоюродная сестра Виринеи, Лариса, не может надолго бросить семью в Североморске. А эта милая троица ещё не скоро начнёт самостоятельную жизнь. Лишь бы Прохор всё понял, не стал Сашку отговаривать. Ведь добрые поступки всегда вызывают недоверие. Постоянно кажется, что это неспроста, и надо быть начеку. Так уж нас воспитала жизнь, что ждём только разных гадостей.

Если попал человек под арест, и трое детей у него осталось без матери, друзьям разбегаться положено, а не подставлять плечо. А Сашке много предстоит пережить. Ведь поймут её неправильно. Решат, что хочет квартиру захапать, добро подполковничье прибрать. Ведь наши люди ничего другого и представить себе не могут. А потом мужа, если его осудят, выписать из Москвы, детей — на казённые харчи, а жилплощадь — себе, на законных основаниях. И начинай искать молодого, здорового мужа!

Видимо, они все так и поступили бы. А вот Сашка — ни за что! Я её вижу впервые, но отлично знаю по рассказам Божка. У него чутьё феноменальное. Плохого человека парень никогда не полюбит.

— Пусть Прохор хоть лоб разобьёт — не отступлюсь от него!

Александра надевала пальто, заматывала шарф вокруг шеи, прихорашивалась перед зеркалом.