Отторжение

— Надо сказать, что здесь наши воззрения совпадают, — жёстко сказал Озирский. — Правда, я для некоторых людей делаю исключение. Для тебя, например, потому что об этом просил Всеволод. А ему я никогда не откажу, ибо обязан жизнью.

Озирский говорил, вроде, с усмешкой, но в глазах его плясало далёкое пламя.

— Когда я сидел под подпиской о невыезде, меня пасли не только менты, но и твои, Прохор, коллеги. Приказали бы им — посадили. А теперь вы просите меня о помощи, причём о практически безвозмездной…

Я почему-то вспомнил Оксану Бабенко с крохотной дочерью на руках. На головке ребёнка, под волосами, виднелось большое родимое пятно. В детстве от матери я слышал, что так случается, если беременная испугается пожара. Октябрину отметил не простой пожар. На глазах её матери горел «Белый Дом».

— И я согласен работать за долю малую. Только прошу никому об этом не говорить, а то встанут в очередь. А откажешь — испортишь отношения с грозным ведомством…

Андрей развалился в кресле. От него сильно пахло парфюмом «Чёрный Дракон». Видимо, графине де Боньер, его супруге, нравился этот аромат.

— Ковьяр — достойный противник, помни это. — Прохор поднял указательный палец. — Имеет обширные связи в научном мире, в силовых структурах. Группировка щедро жертвует в общаки*. Криминальный элемент это ценит, и в долгу не остаётся.

— «Дурью»* торгует? — прямо спросил Озирский.

— Нет. Это как раз исключено. Ковьяр, как я уже сказал, из староверов. Он не пьёт и не курит. Кстати, и по бабам не свистит. Из-за этого всегда сохраняет ясную голову. Заслать к нему «крота» практически невозможно. Я пробовал прикинуть так и этак — не выходит. Тогда и обратился к Всеволоду, чтобы использовать последний шанс.

— Тебе поручили его дело из-за связей группы с японцами? Что за секта? — осведомился Андрей.

— Между прочим, в России она действует легально, — удивил нас Прохор. — С милостивого благословления властей. Имеет массу времени на радио. В секте убийство — обычное дело. Они лишают жизни отступников и людей, так или иначе опасных для лидера.

— Как она называется, позволь спросить? — Озирский осуждающе качал головой.

— «Аум синрикё». В неё входят многие террористы. Некоторые из них прошли, по слухам, спецподготовку в центрах Министерства обороны и бывшего КГБ. Вот в этом, судя по всему, сектантам и помогает Ковьяр. И боевики секты его охраняют. Оказывают и другие «любезности» — сам понимаешь, какие. Как и прочие секты, «Аум» завлекает граждан в свои сети. Те забывают родителей и детей, полностью отдаются в руки преподобного гуру Асахары. Их психика необратимо калечится. В семьях разыгрываются жуткие трагедии. Православная церковь, правда, с ними борется. Туда обращаются родные новообращённых сектантов. Но не о том речь…

— Монастыри — это тоже не совсем нормально, — воткнул шпильку Озирский. — У протестантов, например, их нет. Тоже забывают родных и близких. Разве что терактов не проводят.

— С членами «Аум» всё гораздо страшнее, — возразил Прохор. — Их накачивают наркотиками, психотропными препаратами. Угрожают им и семьям. Если надо, убивают. Но меня интересует именно связь их с Ковьяром. Может, и не на элитных базах, а где-то в России боевики тренируются. В том числе — и на средства Никиты Зосимовича. А подобные дружки — сила грозная. По данным агентуры, они располагают химическим оружием — типа «зарин». И биологическим — бациллами ботулизма. Но это — проблема властей исторической родины моего папы. Нас же Ковьяр интересует в связи с другим делом…

— Организацию «Аум» привлекать, вроде, и не за что, — заметил я. — Им дали время на телевизионном канале «2х2» и на радио «Маяк». Одноразовые шприцы они жертвовали, типографское оборудование. Компьютерные классы открывали. В спорткомплексе «Олимпийский» устраивали концерты астральной музыки. На всё имели разрешения.

— Это — смешанная, буддийско-индуистская секта, — пояснил Гай. — Они поклоняются Шиве. И слово «Аум» — заклинание, известное как «Ом». Занимаются йогой и медитацией. Но, повторяю, это ещё — не самое главное.

— Свои боевики, не аумовские, у Ковьяра есть? — Андрей снова закурил и посмотрел на часы.

Видимо, поначалу он не собирался так долго здесь засиживаться.

— Конечно, есть. Причём, не только гоблины Эдика Косарева, но и интеллектуальные преступники. Из-за них Ковьяром и занялся Интерпол. Многие члены банды имеют высшее образование. Когда закон нарушают умные люди, схватка получается жестокой и исключительно трудной. Их нужно не столько перегнать и перестрелять, но и передумать. В первую очередь, необходимо знать, где и в какой момент находится сам Никита Зосимович, а также его верный страж Косарев. Этих данных нам очень недостаёт. Мы постоянно теряем банду из виду. Не имеем возможности отслеживать те действия, которые предпринимает группировка. Поэтому я хочу поставить «маячок», чтобы знать о них если не всё, то многое.

— Держать объект под постоянным наблюдением — уже половина успеха, если не две трети, — согласился Андрей.