Отцовский крест. Жизнь священника и его семьи в воспоминаниях дочерей. 1908–1931

Иван Емельянович Тарасов в молодости был пастухом. Сидя где-нибудь под кустом около стада, он изучал логику и психологию, богослужебный Устав и историю Церкви и другие книги, которыми его снабжал местный священник. Когда в селе освободилось место псаломщика, он занял его, продолжая еще настойчивее заниматься самообразованием, и наконец экстерном сдал экзамен по программе духовной семинарии и сделался священником.

Из времен своей молодости он любил вспоминать один случай, когда ему пришлось беседовать с известным на всю Россию баптистским проповедником Калмыковым[70].

Калмыков приехал погостить к друзьям в то село, где Иван Емельянович был псаломщиком, и, как водится, начал заводить с соседями споры о вере. Мужички послушали его и остановили: «Что ты с нами говоришь, мы от Писания не можем, – сказал кто-то, – погоди, мы лучше Ивана Емельяновича позовем».

Услышав неожиданное приглашение, молодой псаломщик зашел за советом к батюшке, по болезни почти не выходившему из дома.

– Сходи поговори, – посоветовал ему тот. – Вы же частным образом будете беседовать, не беда, если на что-нибудь и не ответишь, ты человек молодой, неопытный, тебе простительно. Помни только, что, когда баптисты ссылаются на библейские тексты, часто бывает достаточно прочитать это место немного выше или немного ниже, и тогда будет ясно, что они просто неправильно толкуют взятые слова. Иди с Богом, желаю удачи!

Этот совет и прежние, менее серьезные опыты помогли Ивану Емельяновичу в борьбе с опасным противником.

Замечено, что самые сильные доводы пропадают без успеха, если их высказать вначале, когда народ еще не освоился с темой и не почувствовал, что вопрос достаточно освещен. Только после довольно длинной беседы Иван Емельянович задал баптисту опасный вопрос: «А откуда произошла ваша вера?»

Если бы этот вопрос был задан раньше, Калмыков постарался бы как-нибудь уклониться от ответа, но теперь он разгорячился, позабыл об осторожности и ответил, что сначала было молоканство, потом среди молодежи начались разногласия, и они разделились на две ветви: старые молокане и вновь образовавшаяся секта баптистов.

– Народ сразу зашептался, – рассказывал отец Иоанн, – а я говорю: «Значит, ваша вера новая, не от Христа и апостолов. Против таких еще апостол Павел предупреждал: „Если я или ангел с небеси благовестит вам паче, нежели благовестихом, анафема да будет!“[71] Значит, вот вы и подлежите анафеме, раз учите не тому, чему учили апостолы, а нам что лезть к вам и чего искать от своей веры? „Сия вера апостольская, сия вера православная, сия вера вселенную утверди! “»

Калмыков послушал, потом встал, говорит: «Молод еще ты со мной беседовать-то!» Повернулся и вышел и дверью хлопнул. И больше уже ни разу не начинал споров до самого своего отъезда.

В Екатериновке, где теперь служил отец Иоанн, чаще, чем в соседних селах, возникали случаи браков, для которых требовалось архиерейское разрешение. И это тоже было одной из причин, побудивших отца Иоанна поехать в Саратов.

Соня пришла вовремя. Отец Иоанн действительно только что вернулся и был весь начинен новостями. Соне пришлось записывать их, чтобы не забыть. Правда, большая часть из них были мелкие, но одна хоть несколько и уступала по значению сообщению о Патриархе, была, однако, не менее радостной. В Саратове действительно есть православный епископ, Петр Сердобский, бывший протоиерей Павел Соколов.

Саратовцы рассказывали, что были выдвинуты два кандидата – протоиерей Павел Соколов и Анатолий Комаров. Для окончательного решения и благословения послали к бывшему архиепископу Саратовскому Досифею. Ответ пришел не скоро, в нем давалось благословение посвятить Соколова с пострижением в монашество, а Комарова даже без принятия монашества.

Благословение только подтвердило и подкрепило то, что уже было сделано. Этот ответ так задержался, что его не дождались. Два епископа, заехав на короткий срок в Саратов, вызвали отца Павла в скит, постригли его в монашество и посвятили во епископа. Через несколько времени был посвящен отец Анатолий Комаров, во епископа Вольского[72].

Епископ Петр согласился принять в свое ведение три осиротевших прихода (да и не только три, а все, которые захотят) до тех пор, пока у них не появится собственный архиерей. Нужно только постановление общего собрания верующих о желании приходов иметь его своим главой. Теперь надо провести поскорее собрания, а потом отец Иоанн не прочь опять поехать в Саратов, уже с протоколами собраний.

Сообщение было настолько важным, что отец Сергий не дал даже Соне подробно рассказать всех остальных новостей, а сразу же пошел с ней в Березовую Луку, чтобы поскорее порадовать кума, который тоже, конечно, невесело себя чувствует.

Требуемые постановления были готовы через несколько дней, а еще через некоторое время отец Иоанн привез из Саратова официальное подтверждение того, что такие-то приходы приняты в ведение епископа Сердобского.