Отцы

— Ну, как дела, Анни? — живо спросила она племянницу.

— У меня все хорошо, тетя, спасибо!

— А ты как? — обратилась Фрида к племяннику Эдгару. Это был уже юноша, работавший учеником у одного коммерсанта.

— Спасибо, тетя, — тихо, как больной, ответил Эдгар.

Она искоса посмотрела на него. Ее удивила болезненная бледность юноши. Но Фрида уже не думала о нем. Всем существом она устремилась к сыну.

Чем ближе маленькое общество подходило к корпусу «В», тем быстрее шла Фрида, Первой влетела она в обширную палату. Десятки бледных и худых детских лиц обратились к ней, но она видела только своего ребенка, там, слева, в третьей кроватке. Маленький Вальтер сидел, выпрямившись, в постели, глаза его, полные ожидания, были устремлены на дверь. Увидев мать, он громко крикнул: «Мама!» Фрида подбежала к нему, обняла, расцеловала, спросила, как он себя чувствует. Так как обе руки у бедняжки были еще в гипсе, гости, здороваясь с ним, похлопывали и гладили его по щекам. Бабушка крепко поцеловала его.

— Верно, ждал уже нас, плутишка, а?

Дядя Штюрк не удержался от замечания:

— Да, мой милый, так всегда бывает, когда катаются на перилах!

— Пожалуйста, без упреков! — с досадой воскликнула Фрида. — По крайней мере пока он не поправится.

— Правильно, — сказала бабушка. — А когда он выздоровеет, мы его отшлепаем как следует.

Торжественно выложены были на кроватку подарки: бананы, яблоки, шоколад, конфеты и «Сказание о героях» — подарок Густава Штюрка. Маленькие больные на других кроватках вытягивали шеи, сгорая от любопытства. Какой-то ребенок громко плакал, потому что к нему никто пока не пришел. Фрида Брентен сидела на постельке Вальтера слева, бабушка Хардекопф — справа. Они выспрашивали мальчика, что сказал во время последнего обхода врач, хорошие ли сестры, что дают на завтрак, обед, ужин и прилежно ли Вальтер готовил уроки, не то ведь потом ему будет трудно догнать свой класс.

Неожиданно к кроватке подошли Алиса Штримель и ее новый жених, молодой человек с бледным лицом, жиденькими усиками и вьющимися темными волосами. Он походил не то на скрипача из цыганского оркестра, не то — на парикмахера. Но, как всем было известно, этот молодой человек служил доверенным лицом у одного пароходного маклера. Штримели имели дело только с доверенными лицами. Алиса поставила перед Вальтером хорошенькую корзиночку с виноградом. Ее жених раскланивался со всеми сдержанно и благородно, ни дать ни взять — барон, да и только.

Еще не успели опомниться от прихода Алисы с ее женихом, как вдруг фрау Хардекопф вся подалась вперед и широко открыла глаза: в дверях стояли Людвиг и толстая Гермина.

— Меня сейчас удар хватит! — вырвалось у нее. — Только этого еще недоставало!

— Что случилось, мама? — недоумевая, спросила Фрида.

— Стало быть… Ну, погоди же, голубчик…

Тут Фрида наконец увидела, какой их ждет «приятный» сюрприз.

— Мама, — с ужасом зашептала она, — только, ради бога, не вздумай устраивать здесь, в больнице, скандал!

— Ну что за дурень, — негодовала фрау Хардекопф. — Позволить себе притащить сюда эту толстуху!

Людвиг Хардекопф увидел родных у постельки Вальтера. Он робко приблизился. Его жена — несколько дней назад они тайком обвенчались — мелкими шажками засеменила вслед за ним. Все повернулись к подходившим. Людвиг представил Гермину; ее круглое лицо источало потоки доброжелательства. Старик Хардекопф, в первый раз узревший свою невестку, с трудом сдерживал смех. «А ведь Паулина права — форменный куль с мукой, — подумал он. — Что и говорить, странный вкус у парня!» Он взглянул на жену. Лицо ее побелело как мел. Она вся напряглась: видно было, что она борется с собой, не зная, как поступить.

На Гермине Хардекопф — теперь она звалась фрау Хардекопф — было светлое свободное платье из суровой холстины с пестрой вышивкой. Старик Хардекопф вспомнил «ночную рубашку» и нашел, что это определение не лишено меткости. Закрученные лепешкой на ушах соломенного цвета косы делали ее и без того круглое лицо плоским, как блин. На шее, покрытой, как и лицо, темным загаром, висел на тоненькой серебряной цепочке медальон в форме сердца.

— Добрый день, — сказал старик Хардекопф, забавляясь в душе изумленным и как будто восхищенным взглядом своей улыбающейся невестки.

Фрида подала руку Гермине.

— Здравствуй! — сказала она. — Очень мило, что ты пришла.

Алиса между тем отвела в сторонку дядю Карла и спросила у него, кто эта немыслимо толстая, бесформенная особа. Жених Алисы с веселым интересом уставился на Гермину и вдруг круто отвернулся, пряча готовый вырваться смех.

Фрида Брентен легонько подтолкнула Гермину, кивком показав ей на мать.

Гермина протянула руку фрау Хардекопф и тихо произнесла:

— Добрый день!