Отцы-командиры. Часть 2

После двухдневных безуспешных боев мы вернулись на свои позиции и вели обычную оборону до 17 августа. В ночь на 18 августа противник бесцельно забрасывал нас минами всю ночь. Мне это показалось странным, и я перед утром пошел с разведчиками вперед. Немецкие окопы оказались пустыми. В дальнейшем все разведчики, да и командиры стрелковых подразделений будут знать, что ночная артиллерийская и минометная стрельба со стороны немцев означает, что немцы расстреливают свои боеприпасы, выложенные на огневых позициях. У них не было принято перевозить боеприпасы при отходе, а чтобы они не попадали в наши руки, немцы выстреливали их в нашу сторону. В нашей армии это не практиковалось ввиду всегдашней недостачи боеприпасов, да и планово отступать нам уже не приходилось.

Первым населенным пунктом, который оставили немцы, был Бездрик. В нем функционировал спиртовой завод, и наши тыловики раздобыли на нем спирта для «командирского стола». За разведчиками следовали подразделения полка. Выйдя из урочища в западном направлении, мы увидели город Сумы. Яркое утреннее солнце освещало купол собора в центре. Редкая стрельба слышалась справа и слева. Как после выяснилось, слева наносила удар наша крупная танковая группировка на Ахтырку, что и вынудило немцев отвести свои войска за реку Псел. Так зачем же мы наступали, заранее зная, что такими малыми силами и без танков и артиллерии нам не прорвать вражеской обороны?

Ответ на этот вопрос был заложен в принципе нашего командования. Заключался он в следующем: на направлении главного удара создаются ударные группы войск из гвардейских частей, укомплектованных в основном русскоязычными бойцами, имеющими боевые навыки, и опытными командирами, а поддерживают их артиллерийскими дивизиями прорыва РВГКА. На участках прорыва создавались плотности в 300 артиллерийских и минометных стволов на один километр фронта и с несколькими боекомплектами снарядов, чтобы час и более молотить по вражеской обороне до атаки, а после сопровождать арт-огнем пехоту до прорыва ее на глубину семь километров и более. Атаку пехоты обычно поддерживали танки НПП (непосредственной поддержки пехоты) и авиация бомбовыми и штурмовыми ударами по пехотным резервам, артиллерийским позициям и узлам управления немцев. После прорыва тактической зоны вводились подвижные соединения и объединения из танковых корпусов и армий и кавалерийские соединения. Это принципиальный оперативный прием прорыва.

Но чтобы противник не снимал тактические и оперативные резервы с неатакуемых направлений и не бросал их на главное, командование требовало наступать и на второстепенных направлениях. Вот так и поступили с нашей и другими дивизиями 8-го и 9-го августа. За два дня мы потеряли две тысячи человек не за понюшку табака.

Ю. И. МУХИН. Тоскливо читать о том, как кадровое офицерство тупо гоняло пехоту фактически на расстрел до тех пор, пока от стрелков никого не оставалось. В этом описании двухдневных боев у нашего командования начисто отсутствует хотя бы проблеск мысли.

Да, это разумно, когда при прорыве на одном участке фронта на остальных участках не дают противнику перебросить резервы к месту прорыва. Но для этого на второстепенных участках фронта противнику необходимо нанести потери. Только для компенсации потерь ему нужны резервы в данном месте. А какая помощь своим войскам в месте прорыва может быть оказана посылкой своей пехоты на гибель от немецких пулеметов в других местах фронта? Какую помощь войскам, прорывающимся на Ахтырку, оказала 38-я стрелковая дивизия и 47-я армия? Для реальной помощи эта армия должна была прорвать фронт, войти в тыл к немцам с нанесением им таких потерь, которые бы они могли компенсировать только резервами. Но этого сделано не было.

Александр Захарович объясняет, что причина в отсутствии танков и артиллерии. Согласно тем шаблонам, по которым действовало данное советское командование, это так. Но в этом ли дело?

Вот, скажем, фельдмаршал Манштейн описывает, как он взял в 1941 году Крым через Перекоп и узкий Ишуньский перешеек.

«Численное превосходство было на стороне оборонявшихся русских, а не на стороне наступающих немцев. Шести дивизиям И армии уже очень скоро противостояли 8 советских стрелковых и 4 кавалерийские дивизии, так как 16 октября русские эвакуировали безуспешно осаждавшуюся 4 румынской армией крепость Одессу и перебросили защищавшую ее армию по морю в Крым. И хотя наша авиация сообщила, что потоплены советские суда общим тоннажем 32000 т, все же большинство транспортов из Одессы добралось до Севастополя и портов на западном берегу Крыма. Первые из дивизий этой армии вскоре после начала нашего наступления и появились на фронте.