Отцы-командиры. Часть 2

Немецкая артиллерия имела превосходство перед артиллерией противника и эффективно поддерживала пехоту. Но со стороны противника на северо-западном побережье Крыма и на южном берегу Сиваша действовали бронированные батареи береговой артиллерии, неуязвимые пока что для немецкой артиллерии. В то время как Советы для контратак располагали многочисленными танками, 11 армия не имела ни одного.

Командование не имело к тому же никаких возможностей облегчить войскам тяжелую задачу наступления какими-либо тактическими мероприятиями. О внезапном нападении на противника в этой обстановке не могло быть и речи. Противник ожидал наступления на хорошо оборудованных оборонительных позициях. Как и под Перекопом, всякая возможность охвата или хотя бы ведения фланкирующего огня была исключена, так как фронт упирался с одной стороны в Сиваш, а с другой — в море. Наступление должно было вестись только фронтально, как бы по трем узким каналам, на которые перешеек был разделен расположенными здесь озерами.

Ширина этих полос допускала сначала введение в бой только трех дивизий (73, 46 и 22 пд) 54 ак, в то время как 30 ак мог вступить в бой только тогда, когда будет занято некоторое пространство южнее перешейков».

В целом Манштейн объективно описал трудности, стоявшие перед ним, но поскольку он все же большой брехун, то у меня вызывает некоторое сомнение в том, что у Манштейна в Крыму не было ни одного танка. Дело в том, что все немецкие генералы, когда пишут о танках, упоминают в своих" мемуарах только о немецких танковых дивизиях, как таковых, и молчат о танковых батальонах резерва главного командования. Эти батальоны были вооружены очень неплохими французскими трофейными танками, а этих танков немцы взяли у французов больше, чем к 1941 году построили своих. И немцы на французских танках участвовали в боях с 22 июня 1941 года, о чем есть упоминания наших артиллеристов.

Манштейн прорвался в Крым за счет артиллерии, и он пишет, что немецкая артиллерия имела превосходство над нашей. Но это было превосходство не в количестве стволов, а в том, как немецкие офицеры свою артиллерию использовали.

Вот А. 3. Лебединцев пишет, что для прорыва требовалось 300 стволов на километр фронта, а у них было всего 30. Вообще-то даже в 1944 году для прорыва немецкой обороны (скажем, в Белоруссии) хватало и 80, в конечном итоге это зависело не только от наличия артиллерии, но и от того, в чьих она руках. Чтобы вы поняли, что хотел от артиллерии Александр Захарович, приведу цитату из воспоминаний А. В. Невского, который служил комбатом дивизионного батальона связи 2-й стрелковой дивизии, о прорыве фронта под Ленинградом 14.01.1944 г.: «Только я успел доложить генералу о выполнении своей задачи, началась артиллерийская канонада, загремел «бог войны», такой музыки мы никогда не слыхали, длилась она 1 час 50 минут. За огневым валом пошла пехота, связисты потянули провода в условиях исключительно полного бездорожья, последнее обстоятельство произошло по «вине» артиллерии. Артиллерия, в полном смысле вспахала всю линию немецкой обороны, как по фронту, так и в глубину обороны на 6 километров.

Никаких проволочных заграждений, ни ДОТов, ни ДЗОТов, ни окопов не оказалось, после чего вполне естественно было, что в этой зоне мы не видели ни одного немца».

Тут уместен вопрос, а были ли немцы в этой полосе до артподготовки? Дело в том, что немцы, почувствовав или узнав, что их ожидает, покидали свои укрепления и уходили в свой тыл на вторую линию обороны. И делали это с 1941 года. Во время прорыва немецкой обороны под Ростовом осенью 1941 года опытный маршал Тимошенко заподозрил это, приказал артподготовку не проводить и послал разведку. Оказывается, немцы отошли на восемь километров. Тогда их догнали и провели артподготовку сразу по второй линии обороны.