Отцы, матери, дети. Православное воспитание и современный мир

Такой богочеловеческий реализм дает и истинный смысл Священному Писанию: оно – Слово жизни, которое открывает вечноприсутствующее в Церкви Слово Божие, оно – Его сила и Его знак. Поэтому и церковные песнопения, и чтение Священного Писания, Слова Божия, во время богослужения, в особенности на Литургии, уже есть некий образ сладостного общения с нетварными энергиями вечноприсутствующего Слова Божия, которое достигает своей вершины в Причастии Тела и Крови Его. Если все созданное пронизано Его логосными энергиями и если все – икона Его таинственного присутствия, возводящая к Первообразу, тем более это – Слово Его святое, Которое открывает Его чудный Лик, воплощенное Духом Святым в нас. Действительно, вся природа, все существа в ней, написанное Слово Божие и каждый человеческий лик – все это тварные иконы нетварного Первообраза, знаки и свидетели Его присутствия. Всякий раз, когда тварное существо осознает и ощущает себя как икона, оно благодаря этому открывает свою самую сокровенную тайну, свой лик, свой смысл, перестает быть закрытым, замкнутым на себе и порабощенным самим же собой, обретая таким образом свободу. Первообраз, образом Которого осознает себя тварное существо, не порабощает и не уничтожает эту свободу: Он, по Своей природе, призывает из неизреченных глубин Своего совершенства к максимальному осуществлению ее полноты. В тот же момент, когда какое бы ни было тварное существо замыкается на себе, оно становится рабом себя самого, утрачивая свою тайну и забывая свое призвание, теряя из вида свой Первосмысл.

Определенно можно сказать, что первородным грехом Адама и Евы было нарушение Божией заповеди и воли. Это не мифологический символ, с помощью которого человек пытается объяснить свое историческое несчастье, это реальная данность в существовании каждого человека. В самовлюбленности, в поиске счастья в самом себе и в сладости окружающего мира каждый человек, подобно Адаму, изгоняет из себя и окружающего творения красоту Первообраза, забывает о ее существовании и скрывается от нее. Но только в сиянии этой красоты он может познать себя, распознать свой истинный образ и познать природу. Следовательно, отчуждение от этой красоты — отчуждение от самого себя: человек, попирая заповедь Божию, попирает и святыню своего собственного существа. Демоническое действие страсти (а страсть – это неправильное, огреховленное отношение к себе и твари) приводит к отчуждению от Первообраза и через это – к помрачению образа. Тогда мир и человек перестают быть иконой, а становятся идолом, глухой китайской стеной между Богом и человеком, между людьми. В идоле, как и в иконе, присутствует вся существующая реальность, но уже как что-то безликое и мучительное, потому что после отчуждения и забвения разрушены первозданные личные отношения, потеряно живое созерцание лика Божия, человеческого лица и лица природы. Все здесь тонет в мрачной утробе забвения, все враждует, чтобы в конце концов исчезнуть в каком-то безликом и безличном единстве. Вот о каком адском бессилии общения с другим философствуют два черепа: живого Сартра и мертвого жреца.

Часть 2

Мы поем: Во свете Твоем узрим свет. Это значит: в Духе Твоем Святом и силой Его узрим свой Первообраз, Слова Твоего, и возрадуемся в Нем вечной радостью – Тебе и себе и всему миру. В этом смысл Хлеба Жизни, Господа Иисуса Христа, Который Своим воплощением вселяется в самую глубину человеческого существа и существа мира и все освящает силой Своего Воскресения, и соединяет все в единую Плоть, Причастием Своим святым Дарам и Своим вечным присутствием во всем, что существует и принимает Его.

Хлеб – это источник жизни, а жизнь – залог вечного радования лику другого и свет, освещающий и открывающий всякое лицо. Поэтому и говорит любимый ученик Христа: В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков (Ин 1:4). Те, кто принимает этот истинный Свет, становятся Церковью, то есть собираются и призываются в радостный и вечный Собор созерцания лицем лицу (ср. 1 Кор 13:12). Этот Свет все собирает в неразлучном единстве и хранит от забвения. Поэтому память Церкви – живая память, и ее Предание – передавание Жизни, Литургия – это земное начало и залог как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор 13:12) вечного взаимного созерцания и в созерцании радования.