Отцы-основатели

— во-первых, человечество — это сумма народов-этносов, а мировая культура — неповторимая в своей ценности мозаика национальных культур, сохранение и защита которых является общей обязанностью всего человечества;

— во-вторых, мирное и конструктивное сосуществование и сотворчество народов мира должно быть основано на справедливом признании национальных прав всех народов и на разумной уступчивости со стороны более сильных;

— в-третьих, взаимное уважение всех народов — и сильных, и слабых — к идеалам, интересам, культуре и национальному достоинству каждого из них является залогом гармоничных межнациональных отношений.

Звучит наивно? Но попробуйте предложить лучшую формулу мирового сосуществования.

Альтернативой предложению Жаботинского является ассимиляция народов. Но ассимиляция пока что еще не доказала, что она — панацея от межнациональных конфликтов. Не смогли ассимилироваться народы России и СНГ, не смогли народы бывшей Югославии, не смогли мусульмане-курды, живущие на территориях нескольких мусульманских государств, и т. д., и т. п.

Если же ассимиляция осуществляется насильно или под давлением со стороны одного из народов, — а чаще всего это происходит именно так, — то это приводит к кровавым столкновениям и разрушению национально-культурных богатств.

Не лучше ли отказаться от насилия и попробовать сосуществовать на основе признания права каждого народа оставаться самим собой? Именно это и предлагал Жаботинский.

Гуманистическая позиция Жаботинского не только не исключала, но и требовала умения каждого народа защищать себя от насилия со стороны других. Более того, каждая национальная культура, по его мнению, является общим богатством всего человечества, и поэтому все человечество обязано защищать — если надо, то и военной силой — каждый народ и его культуру от несправедливого враждебного вторжения. Это его убеждение дало его противникам повод называть его «милитаристом», хотя, по сути, он был интернационалистом.

Сионист, националист и одновременно интернационалист? Да, это было действительно нечто новое. Как написал профессор университета штата Небраска Брайан Горовиц, существует просто сионизм и «сионизм Жаботинского». К этому можно добавить, что существует целый идейный мир Жаботинского и что его сионизм — это «интернационалистический сионизм», ибо, ставя себе задачу создания еврейского национального государства, он одновременно очерчивает контуры такой международной жизни, в которой каждый народ будет чувствовать себя ценной и незаменимой частью в мозаике мировой цивилизации.

Его взгляды на природу и способы разрешения национальных проблем сформировались под влиянием трех общественно-политических феноменов: положения в многонациональной Российской империи, национального объединения и возрождения его любимой Италии и, наконец, сионистского движения.

И во времена Жаботинского, и раньше многие теоретики занимались созданием теорий, касающихся обеспечения национальных прав. Жаботинский был ближе всего к теоретикам так называемого культурного, или «интегрального», национализма. А в том, что касается прав национального меньшинства, рассеянного на территории другого народа, Жаботинский был близок к модной в начале XX века социалистической теории национально-персональной автономии. Эта близость не мешала социалистам люто ненавидеть Жаботинского: ведь он выступал против классовой борьбы и уничтожения богатых как класса.

Будучи иногда, в тех или иных вопросах, близок к идеям своих предшественников — порой и социалистов, и не социалистов, и сионистов, и не сионистов, — Жаботинский всегда оставался настолько своеобразен и ярок, что к нему не подходят никакие ярлыки. Он — отдельное явление мировой общественно-политической мысли.

С первого взгляда покажется невероятно странным, но близко знавшие его люди и его биографы всегда отмечали одну его неожиданную черту: он имел… нееврейский способ мышления. О нем часто говорили в шутку, а иногда и всерьез, что у него «гоише коп» («гойская голова»), но это было не порицание, а похвала.

В чем же дело? Сын еврейских родителей, еврей из евреев, популярнейший еврейский лидер — и вдруг «гоише коп»?

А теперь попробуем вспомнить, для чего Моисей сорок лет водил евреев по пустыне после исхода из Египта. Любой знаток Библии объяснит, что это было сделано для того, чтобы вымерло поколение, родившееся в рабстве, чтобы в Землю Обетованную вошли люди с психологией свободных людей. Тогда как, к сожалению, и в наше время типичным еврейским способом мышления было мышление раба. И хотя предки Жаботинского тоже жили в черте оседлости, он имел иную ментальность. Это ментальность свободного человека, человека высокой духовности, наделенного и человеческим, и национальным достоинством.

Но пока что с Жаботинским в Западном мире и в самом Израиле происходит то, что с ним происходило всегда: им восхищались, его уважали (или ненавидели), к нему прислушивались, но мало кто становился на его путь.