Отцы ваши – где они? Да и пророки, будут ли они вечно жить?

– То есть, это была женщина моей мечты, Кев! Безумнее любых моих фантазий. И на миг я подумал, что можно к ней подойти. Знаете, сбежать на пляж и с нею воссоединиться. Но следом я осознал, что не могу. Я не мог с нею поговорить, потому что у меня тут вы, и я ненавидел себя за это, за то, что взял вас и лишил себя шанса с нею, а потом мне стало от самого себя смешно, потому что раньше я никогда и на сотню миль к такой женщине не подходил, ни разу не пытался подкатывать ни к кому из таких, как она, поэтому кого я тут обманываю? Я никогда не мог дотянуться ни до кого, мне желанного. Но надо сказать вам спасибо, Кев, потому что если б не вы, меня бы тут не было, и я б ее не увидел.

– Думаю, тебе с ней нужно поговорить. Сейчас же. Может, она еще там.

– Постойте, что? Довольно резкая смена тона получилась. О, я понимаю. Хотите, чтобы я с нею заговорил, чтоб она заинтересовалась, кто я, почему я тут, может, сообщила обо мне местной полиции, может, выразила какую-то смутную тревогу, что человек оказался на закрытой армейской базе. Так вот именно поэтому я и не могу с нею поговорить. Я не такой дурак, Кев! Но блин, с другой стороны это же может быть знак, верно?

– Наверняка это знак.

– Ну да, правильно? С чего бы такой женщине, кто по всем статьям соответствует описанию, которое существует у меня в голове с тех пор, как мне исполнилось десять, ходить в одиночестве по этому заброшенному пляжу? Откуда она взялась?

– Она тебя ищет, Томас.

– Не надо разговаривать со мною свысока.

– Я верю в судьбу, Томас. Я так со своею женой познакомился. Мы не должны были вообще встретиться. Я опоздал на самолет, в итоге оказался с нею на соседних креслах в зале ожидания – и вот. Я верю в истинную любовь, и в судьбу, и в любовь с первого взгляда. И думаю, что и то, и другое, и третье у тебя прямо сейчас на пляже. Поэтому дурак ты будешь, если не воспользуешься.

– Блин. Как это трудно.

– Это легко. Легче всего на свете. Вперед.

– Надо, правильно?

– Надо.

– Черт. Но я увяз.

– Надо действовать, чувак. Тебе нужно с нею поговорить. Далеко ли она могла уйти? Дуй за ней. Это как раз та сцена в кино, когда парень бросается за женщиной, с которой ему предназначено быть. Иди.

– Думаете, стоит?

– Думаю.

– Блядь. Может, тут все дело именно в этом. Вы, конгрессмен, моя мама, Хэнсен – может, все это должно было привести меня к этой женщине в свитере.

– Это единственный логичный ответ.

Строение 52

– Уже вернулся? Не повезло?

– Нет. Вообще ни слуху ни духу.

– Но сегодня же, попозже. Тебе, значит, нужно будет ее поискать.

– Зачем?

– Если она сейчас выгуливает собаку, во второй половине дня она тоже должна гулять.

– У меня никогда не было собаки. Их нужно выгуливать два раза в день?

– По меньшей мере, чувак. Хотя бы дважды в день. Поэтому был бы ты начеку, а? Она точно еще раз появится.

– Ладно.

– Одну возможность ты уже упустил. Мироздание велело тебе идти к ней сегодня утром.

– Блин. Ладно, пойду. Пойду. У меня, вероятно, сколько, дня два осталось, максимум.

– Потолок. Тем весомее причина к ней подойти.

– Ладно, спасибо.

– Всегда пожалуйста.

– Мне правда очень жаль, что вы так прикованы.

– Не хочешь меня освободить? Я мог бы тебе помочь с чем угодно.

– Нет. Сами же знаете, не могу.

– Томас. Мы друзья.

– Понятно, понятно.

– Я могу тут за всем присматривать, пока ты на берегу. Что угодно могу делать. Мы теперь во всем этом с тобой вместе.

– Нет. Мне нельзя.

– Можно.

– Нельзя. Не то чтоб я вам не доверял.

– А ты доверяешь, правда?

– Абсолютно. Но сами подумайте – если станете мне помогать, превратитесь в соучастника. А я так не могу. Мне нужно, чтоб вы остались невиновны.

– Томас.

– Нет. Я знаю, что прав. Скоро увидимся.

Строение 55

– Ты проснулась?

– Нет.

– Мам. Проснись.

– Ох, Томас.

– Почему ты спишь? Сейчас три часа дня.

– Мне больно. Томас, ты меня должен выпустить. Мне так больно.

– Это у тебя просто ломка.

– Ломка от чего, дурак?

– Откуда я знаю?

– Я ничего не принимаю, Томас. Но мне шестьдесят два года. И сидеть вот так прикованным моему организму тяжко. Ты видел мою ногу?

– Уродливо смотрится, но это потому, что ты на нее забавно опираешься. Если б ты ее вытянула, как все остальные люди, она б у тебя не стала лиловой. Боже. Какая гадость.

– Тебе нужно меня расковать, Томас.

– Не могу. Ты ногу просто вытяни, и напряжение с нее снимется. Через часик уже все будет хорошо.

– Не верится, что это ты.

– Я просто зашел тебе сказать, что все это происходит не просто так.

– Ты это и раньше говорил.

– Нет. Я в том смысле, что мне кажется, цель тут более божественная.

– Только этого не хватало.

– Сегодня утром мне было видение, и я думаю, это знак. В смысле, вот я в самой глуши, и ты здесь, и астронавт, и конгрессмен, и тут я вижу эту женщину, которая мне снится лет с десяти или около того. Все это должно что-то значить.

– Томас, ты всех нас сюда привез. Это не совпадение.