Отцы ваши – где они? Да и пророки, будут ли они вечно жить?

– Верно, но все было только прелюдией к этой женщине на пляже. На ней было ровно то, что я всегда видел в своих грезах – джинсы и свитер в толстую косичку. И вот она, одна на берегу со своей собакой. И у меня такое чувство, будто я очень близок к чему-то. Как только я с нею поговорю, она узнает, кто я и почему мы с нею оказались на пляже в одно и то же время.

– И что? Ты скачешь по берегу и влюбляешься? Или приводишь ее сюда показать, что ты натворил? Захочет ли она остаться с похитителем? Она поведется на тебя и на твои вот эти вот чудесные достижения? Ты псих, это понятно, однако ты не настолько псих, правда же?

– Вот в чем неувязка с тобой. У тебя никогда не было никакого оптимизма. Какой же ты циник с черным сердцем. Делаешь вид, будто у тебя всякий нью-эйдж в голове, то и дело какие-то переживания, которые ты считаешь волшебными или типа того, но на самом деле ты пессимист и у тебя очень черное сердце. Поэтому ты даже помыслить не способна, что такое может произойти. Что-то чистое и доброе – например, на пляже для меня появится женщина. Ты не веришь, что иногда одно с другим складывается. Твоя жизнь – дурной балаган, и ты считаешь по умолчанию, что моя будет такой же. Ты не веришь в судьбу.

– Ну, Томас, вообще-то верю. Я верю, что тебе суждено оказаться в тюрьме, и, если повезет, осматривать тебя будет клинический психолог. Там определят, что у тебя мания величия, что поведение у тебя остро антиобщественное, огромный недостаток самоконтроля, и ты считаешь, что увидеть женщину на пляже во время твоей самоубийственной выходки с похищением людей – это судьба.

– Хорошо. Это хорошо.

– Это не хорошо. Ничего в этом хорошего нет.

– Знаешь, что вопиюще? Астронавт, с кем мы едва знакомы, больше поддерживает меня в поиске этой женщины, чем ты.

– Потому что он хочет, чтобы тебя поймали, имбецил. Конечно же, ему хочется, чтоб ты пообщался с женщиной на пляже. Он хочет, чтобы она о тебе сообщила.

– На поверхности – конечно, это могло бы показаться правдой. Но знаешь, что? Кеву действительно не все равно. Ты в курсе, что мы с ним в колледже дружили, верно?

– Ну разумеется.

– Откуда тебе это известно? А мы дружили. Поэтому он тоже тут. Он мне доверился, когда мы ходили вместе в школу, сказал мне, что хочет полететь на космическом «Шаттле», а теперь у него пролетело пятнадцать лет, и это уже ни за что на свете не произойдет. Поэтому я пытаюсь помочь ему увидеть новую стезю, и он это ценит.

– Уверена, что так оно и есть, Томас.

– И со своей женой он познакомился так же, как я встретил эту женщину.

– Похищая свою мать и пристегивая ее к свае?

– Нет! Нет. Нет. Ну почему обязательно быть такой циничной? Разве не видишь, что происходит нечто необычайное?

– Томас, я думаю, ты очень, очень болен.

–

– Куда ты пошел?

Строение 52

– Уже вернулся? Повидался с ней?

– Я ее видел, но не ту ее. Скажите-ка мне кое-что, Кев: ваши родители, вероятно, были совершенством?

– Не были. Они разошлись и завели себе по новой семье.

– Но они все, вероятно, между собой лучшие друзья. Все вы вместе празднуете Благодарение.

– Нет, не празднуем. Никто никому не нравится.

– Но это в последнее время. Все повзрослели?

– У меня до старших классов было одиннадцать разных спален. Отец меня постоянно лупил, а однажды намеренно сломал мне руку.

– Звучит отрепетированно. Вы такое уже говорили.

– У меня из головы это нейдет.

– Но вы же все равно преуспели.

– Да. Ты не такого ответа хотел?

– Не знаю.

– Ты на пляж возвращался?

– Пока нет.

– Тебе нужно туда выйти. Никогда ведь не знаешь. Тебе совершенно точно не захочется упустить ту девушку, пока ты тут со мной беседуешь.

– Ага.

– Тебе надо идти.

– Я знаю. Знаю. Спасибо, Кев. У меня от этого хорошее ощущение.

Строение 52

– Кев!

– О, привет.

– Вы дремали?

– Ну так, приятель, тут больше особо делать нечего. Ты бегал? Запыхался как-то.

– Я бежал обратно. Надо было вам сказать. Я с нею встретился.

– Ты встретился с девушкой?

– Встретился.

– Ух. Здорово. Я так рад.

– Я знаю. Сделал, как вы сказали. Вернулся к обрыву и стал ждать, чтобы она прошла снова со своей собакой. Три часа или около того, но она вернулась. Около пяти.

– Видишь, я же тебе говорил.

– Ага, в общем, я увидел ее внизу на пляже, и она шла к тому месту, где я стоял, но мне туда никак было не спуститься. Я не прикинул маршрут на пляж. А утес там слишком отвесный, чтобы прыгнуть или съехать. Тут я задергался, стал тропу искать или типа того. Быстро нужно было найти, чтоб успеть спуститься на пляж и начать идти девушке навстречу как ни в чем не бывало, вроде я такой же, как она, каждый день гуляю по пляжу в это время, верно?

– Верно. Гладкий подкат.

– В общем, я пробежал где-то с четверть мили дальше, не приближаясь к ней, и наконец отыскал такую широченную тропу вниз на пляж. Когда-то наверняка она была вроде как спуском для лодок. Тут я схожу на пляж и вижу, как она издали ко мне идет. И знаете, что здорово?

– Тут все здорово.