Отвага

– Эта женщина не имела права выходить замуж. Ее присутствие на нашем острове – преступление. Ее дочь – незаконнорожденная. Имя Эма Беатрис Эхея Казареи – наглая выдумка. У нее вообще нет имени, только номер: двести шестьдесят восемь. Для меня честь, большая честь разоблачить обманщицу и обнародовать постыдную правду. Вернуть утраченную собственность законному владельцу, который сумеет наказать преступницу так, как она того заслужила, по моему мнению, – весьма достойный поступок. Я объявляю имя достойнейшего потерпевшего: Малаке дель Пуэнте Саез, посол Вилладевы в Негодии, законный хозяин БЕГЛОЙ РАБЫНИ. Двести шестьдесят восьмая куплена им по всем правилам. Он привез мне доказательства, и я убедился в его правоте.

Скипетр величественно стукнул об пол.

Лисандр затаил дыхание. Если все вышло так, как задумала Лаванда, владелец двести шестьдесят восьмой не сможет прийти и забрать свою собственность. В самом деле, двери не открывались. Лисандр лихорадочно считал секунды.

– РАБЫНЯ БУДЕТ ВОЗВРАЩЕНА НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО! – возвысил голос Жакар и ударил скипетром Стикса по хвосту.

Двери не распахнулись. Лисандр искоса взглянул на Манфреда, который, как и он, стоял, затаив дыхание. Их план зависел от доброй воли нескольких преданных людей, но еще больше от хищных инстинктов Сумерки. Лемуан дал точные указания Мадлен. И они ей понравились куда больше распоряжений Бенуа. Короче говоря, среди бела дня она спустилась на кухню и попросила рюмку водки будто бы для Филиппа, баронета Отой. Потом поспешила в Южное крыло, по дороге остановившись на секунду за ширмой, чтобы вылить в водку флакон валерьянки, которую Манфред получил от своей жены: той хватало и десяти капель настойки, чтобы заснуть мертвым сном. И вот Мадлен перед дверью Малаке. Как только мушкетер разрешил ей отнести «господину дель Пуэнте ликер, который он просил», на другом конце коридора раздались отчаянные крики. Лаванда и Лисандр дрались, не жалея друг друга. Мушкетер кинулся разнимать детей.

В распоряжении Мадлен оставалось всего несколько минут до тех пор, пока мушкетер не вернулся на свой пост. Мадлен вошла, и… хитроумный план едва не погиб. Дело в том, что Малаке нежился в теплой ванне, благоухающей эвкалиптом. В большой медной ванне посередине комнаты. При виде Мадлен он поднялся во весь рост, очень гордый собой. Мадлен никогда не видела прежде голых мужчин и не представляла, что они такие мохнатые. Она чуть было не кинулась бежать со всех ног, но мысль об Эме ее удержала. Значит, ванну принимает? Ну что ж, тем лучше.

– Здесь у вас такой пар стоит, можно я приоткрою окно немножко?

– Зима. Я замерзну.

– Только узкую щелочку! А то простыни станут влажными, и ночью вы совсем заледенеете.

– Неужели?

– Именно так, мсье. Если мы сейчас не проветрим, вы непременно простудитесь.

Мадлен подала Малаке «ликер», не сводя глаз со своего передника и боясь, что сердце выскочит из груди от страха. Последнее задание Мадлен – запереть дверь на ключ с внешней стороны дубликатом Манфреда. Оригинал ключа мирно спал на дне Верной, так что больше никто не мог эту дверь открыть. Малаке, поселившись в королевских покоях, получил единственную комнату, от которой на связке Бенуа не было ключа.

Через полчаса, когда валерьянка несомненно подействовала, в игру снова вступил Лисандр. Дело несложное, он проделывал это сотню раз – надо всего лишь взобраться по алеющей виноградной лозе в свою бывшую комнату. Сумерку он привязал к запястью, надев ей на голову колпачок. Лисандр пытался ей все объяснить, но хищная птица, осатанев от голода, рвала когтями руку. Возле окна он отвязал Сумерку, забросил ее внутрь и закрыл ставни.

Голодная пустельга облетела знакомую комнату, которая очень переменилась. На кровати заметила добычу. Та не шевелилась, но явно была живой. Сумерка спикировала на то, что сочла полевкой…

* * *

А у Жакара в Тронной зале лопнуло терпение. Он подал знак герцогу.

– Инферналь! Пойдите узнайте, чем так занят дель Пуэнте.

Герцог поспешил, не торопясь, и увидел у дверей в королевские покои мушкетера, который чистил ногти.

– Чем, собственно, занят дель Пуэнте?

– Понятия не имею, господин канцлер.

– Он выходил из покоев?

– Никак нет.

– Вот идиот! Ровно в девять часов он должен был ждать перед дверью в Тронную залу!

– Не могу знать!

– И ты идиот!

– Так точно, господин канцлер.

По чести сказать, мушкетер слышал за стеной весьма подозрительные звуки: стоны, визг, нечто вроде клекота. Но он-то тут при чем? Приказа нет, а без приказа, по доброй воле кто бросится на помощь к мохнатому пузатому голышу? Хотя, судя по шуму, несладко тому пришлось.

– Он должен был явиться с эскортом в Тронную залу. Где эскорт?

Мушкетер пожал плечами. Тут уж ему не в чем себя винить: мало ли куда эскорт подевался. Не было никакого эскорта, и точка.