Отвага

Вопрос непростой, Эсме помрачнела. Никто не знал, где скрывалась Эма. Ладно, найти ее можно, и все равно поручение крайне опасное, неприятное. Зачем Мерлин спросил? Прощупывал почву? Можно ли доверять парфюмеру? Что ему нужно на самом деле? Помочь изгнаннице или наказать предательницу? Сертификат для Виктории – дань искреннего уважения или хитрое прикрытие?

Эсме всегда вела себя с предельной осторожностью. Вместе с тем она чувствовала себя такой одинокой! Пария среди бестолочей и кретинов. Искушение слишком велико.

– Если бы я знала, где Дама жезлов, я бы сделала все возможное и невозможное, чтобы передать ей подарок.

Мэтр Мерлин широко улыбнулся, от его светской манерности не осталось и следа.

– Так я и думал, – сказал он, почесывая кончик носа.

– Вы дадите мне поручение?

– Нет.

Эсме внезапно охватил страх.

– А зачем тогда спрашивали?

– Чтобы знать наверняка.

Она рывком надела сумку через плечо, сердясь на себя за то, что разоткровенничалась. Сущее самоубийство.

– Теперь знаете, – буркнула она и вылетела за дверь.

Обратно Эсме неслась еще быстрее. Пусть при дворе ее ценят и уважают. Благодаря ее расторопности Жакар успел подарить жене духи и сертификат во время ужина. Виктория так растрогалась, что пустила слезу над цикорным салатом с абрикосами. Наймит получил от короля дружеский пинок ногой под столом и благодарность в курительной.

– Фу-у, какое облегчение! Спокойная жизнь! – воскликнул король, сбросив куртку на руки Бенуа и повесив саблю на крюк. – Семь флаконов благовония посреди чревоугодия. Игра стоила свеч. Молодец посыльная!

– Раз она такая стремительная, сир, обратим ее таланты себе на пользу, – подхватил Наймит.

– Мы не можем ей доверять, – пробурчал, насупившись, Инферналь.

Во время праздничного ужина Наймит был так чарующе любезен, что даже герцогиня Инферналь, его супруга, женщина холодная и осмотрительная, подпала под его обаяние. К тому же банкир всегда беспокоился, как бы король не принял необдуманных решений в полнолуние. В этот день слуги расставляли повсюду пустые чернильницы, чтобы избежать ненужных подписей под опрометчивыми указами. И, само собой разумеется, банкир не собирался преждевременно награждать посыльную.

– Исполнительная и проворная посыльная на скалистом острове с разбросанными провинциями! Обидно упустить такую, сир, – не унимался Наймит. – Осмелюсь заметить, если долго пренебрегать ею, можно ее обидеть. Она переметнется.

– Мы боимся, что уже переметнулась, – уточнил Инферналь.

Стикс заворчал, как ворчал всякий раз, когда герцог вмешивался в беседу.

– Вы стали королем не вчера, – продолжал Наймит, не обращая внимания на герцога и на пса, – если бы посыльная хотела от вас уйти, она бы ушла. Власть в государстве сменилась, а она осталась во дворце.

Герцог прищурил голубые глазки, он собирался что-то возразить, но король повернулся к нему спиной.

– Вы дали мне столько дельных советов, Наймит, что спорить с вами я не стану, – сказал Жакар и взглянул на стеклянные часы.

– Поздний час, однако! Заметили, милый мой, что сокровище Фенелона верно служит моему семейному очагу?

– Еще бы, сир!

Наймит также заметил, что сокровище опаздывает на минуту по сравнению с безупречными часами, с которыми он не расставался. Интересно, кто заводит стеклянные часы? У него самого зачесались руки.

– Мы заговорили о Фенелоне, – продолжал Жакар, – и вот что я хочу вам сказать. Я сообщил владельцам сокровищ, что даю им два месяца на то, чтобы их забрать.

– А потом, сир?

– Я их конфискую.

– Сир! К кому-то весть об этом дойдет только через два месяца!

– Знаю. Тем хуже для них. Разве у меня есть выбор? Нет. Чудовищный экономический кризис. Братец сбежал, оставив мне пустую казну. Поневоле пойдешь на крайние меры.

Наймит промолчал. Если бы король с ним вовремя посоветовался, то обошелся бы без крайних мер. Но время упущено, прошлого не вернешь. Теперь критиковать бессмысленно.

– Кажется, у вас усталый вид, – продолжал Жакар. – Говорят, вы очень рано встаете, так что день был долгим.

Наймит догадался, что король хотел поговорить с канцлером с глазу на глаз, и тут же откланялся. Как только за ним закрылась дверь, король сердито спросил:

– Инферналь! Что с вами? Вы ревнуете?

– К кому, мой король?

– К нему, черт побери, к Наймиту!

– Разумеется, не ревную, ваше величество. Чудесный человек. Обворожительный. Правда, работает на вас только со вчерашнего вечера. И напомню, сюда его послали, чтобы вас уничтожить.

– Он не говорил бы об этом так спокойно, если бы выполнял это задание.

– Возможно, вы правы, сир, но пока он еще ничем не подтвердил своей преданности. Вместо имени – нелепое прозвище. Мы ничего о нем не знаем.

Жакар со стуком поставил стакан на мраморный столик.

– Беда ваша в том, Инферналь, что вы излишне подозрительны. Возьмем, к примеру, посыльную. Наймит прав: почему я должен обходиться без такой ценной помощницы? Конечно, вы мне скажете: мы не знаем того, не знаем этого, что, если вдруг, та-та-та-та. И о Наймите то же самое. Но я был бы последним дураком, если бы не воспользовался его советами.