Отвага

– Себя не пожалел и других не пожалеет, – буркнул Александр, чувствуя себя виноватым, поскольку проморгал покушение. – Что мне с ним делать? Кишки ему выпустить?

Вопрос был обращен ко всем присутствующим, но в первую очередь к Эме. Она хорошенько подумала, прежде чем ответить.

– Поставь его перед выбором: или он уймется, или мы выдадим его. Жакар ищет Сильвена повсюду, а тот целый день у него под носом. Доведи до его сведения, что Манфреду трудно вкрасться в доверие к королю, так что голова Удачи на блюде очень бы ему пригодилась. Одно слово Манфреда, и Сильвен будет загорать на Белом острове.

Белый остров. От одного упоминания о нем кровь стыла в жилах. Каких только историй не рассказывали! Людей пытали, унижали, а потом ссылали. Там одни крысы, черви, экскременты. Плач и скрежет зубовный. Смертельная лихорадка и антисанитария убивали всего за три дня, и смерть была желанной. Могила – единственная возможность сбежать оттуда. Отправка на остров обычно заканчивалась скорой смертью, так что цена погребения заранее включалась в расходы по содержанию заключенного.

– Будет загорать на Белом острове? А если Удача сам донесет на нас? – спросил Александр.

– Он знает всего три имени.

– Мое в том числе.

– Риск неизбежен.

– Рискнем, – заключила Венди.

Лукас воспользовался тяжелым молчанием, что повисло в воздухе, и задал вопрос, который мучил его с самого начала:

– Потери велики?

«Потерями» называли несчастных, попавших в руки палача. Правило жесткое: угодил в темницу, никто тебя оттуда не вызволит, не спасет. Говори как можно меньше, даже под пыткой. Во время охоты всегда потери, потому что охраны много, и она отлично вооружена.

– На этот раз никаких потерь, – ответил Шарль, утирая со лба пот; ему повсюду было душно, словно он носил с собой жар кузницы. – Мушкетеры палили во все, что движется, но ни в кого не попали.

– Странно, – заметила Эма. – Обычно они действовали успешно.

– Наверное, слишком далеко отошли, – предположил Филемон.

– Порох намок, – догадался Александр.

На повестке дня были и другие события. Против общих правил бунтовал не только Сильвен Удача. В каждой провинции находились ослушники и смутьяны. Ненависть к Жакару росла с каждым днем. Умников смущал парадокс: добрые не уничтожали злых, зато злые запросто уничтожали добрых. По логике вещей, добру пора браться за оружие, иначе зло будет торжествовать вечно. Но умники – не главная головная боль. Некоторые примыкали к заговорщикам лишь для того, чтобы разбойничать. Грабили графов, нападали на герцогинь, издевались над баронетами. В темные зимние ночи негодяи совсем распоясались. Эма понимала, что дни их тайного общества сочтены. И вот-вот разразится гражданская война.

Королева считала основной своей задачей уничтожение огнестрельного оружия. Ей хотелось испортить как можно больше мушкетов до того, как обе стороны за них возьмутся. Главная цель удара – Бойня, в прошлом скотобойня в Центральной провинции, а теперь завод по изготовлению огнестрельного оружия и пороха. Завод расширился, разросся, укрепился. Его бдительно охраняли. За рабочими следили днем и ночью. Трудились здесь отличные мастера. Нанимая их, Жакар просто не оставлял им выбора. Отказ изготовлять мушкеты равносилен смертному приговору. Некоторые превращали ружья в настоящие произведения искусства, тоскуя по тем временам, когда и впрямь занимались творчеством.

Собрание обсудило много вопросов. Мэтр Мерлин, подпольная кличка Соловей, изобрел раздражающие духи для дам. Нужны такие или нет? Единогласно решили: «Нужны». А духи, привлекающие комаров, для кавалеров? Опять проголосовали: «Да». Брюно предложил создать для богатых такие духи, чтобы к ним сбегались медведи. «Да» четырьмя голосами против трех, но Эма наложила вето: «Слишком жестоко». Огорченный Брюно спросил, можно ли капнуть «Отвагой» на его любимого медведя, когда он проснется.

– Зачем?

– Он тоже за нас.

Ему единодушно отказали.

Над ними еле слышный стук перемежался со скрипом половиц. Соскучившись, Сири играла в классики, прыгала, бросала свой белый камешек. Филемон сообщил, что пропуска во Френель поменяли, так что его прежний пропуск не годится. А без пропуска оттуда не выберешься. Венди тут же сказала, что в Старой Стене лежал пропуск нового образца, и она прихватила его с собой. Заговорщики использовали Старую Стену как почтовый ящик, и никто пока ничего не заподозрил, потому что испокон веков в щели вкладывали бумажки с молитвами и просьбами. Пропуск сделала Агнес (по прозвищу Воробей), а привезла Эсме (по прозвищу Голубка).

Голубка, как обычно, не теряла ни минуты. У Эсме редкий дар выполнять множество дел одновременно. Свои не слишком грамотные послания она писала на полях документов, чтобы место зря не пропадало. Заговорщики получали от нее перечни кораблей, списки королевских гостей, маршруты караванов с продовольствием, не считая чистых листов бумаги, немыслимо дорогих из-за инфляции. К тому же Голубка отдавала часть своих сбережений в общественную кассу, разменяв золотые монеты у Соловья, потому что те были слишком заметными.