Отвага

Старостин слушал монтажников, а думал о своем. Не давал покоя пропавший Жарков. И если в ближайшие час-два он не вернется, то придется отправлять бульдозер, хотя и неизвестно, сколько он протащится по снежной целине с тяжелыми длинномерными санями. Но иного не оставалось…

— …я и спрашиваю, быть-то теперь как? — донесся до Старостина чей-то голос.

Антон очнулся от тяжелых мыслей, посмотрел на парней. Сказал жестко:

— Продолжайте резать трубу и стыковать новый водовод кусками. Промороженное — выбрасывать.

— А если не хватит?

— Хватит. Жарков должен подвезти. Бригадир где? — спросил Антон.

— Отдохнуть мы его послали. Он ведь с первого часа на трубопроводе.

От монтажников Старостин медленно побрел к горловине реки. Там было самое страшное и уязвимое место: зажатая высокими сопками река превращалась здесь в добротно сработанную аэродинамическую трубу, которая разгоняла поток холодного воздуха до 18 метров в секунду. И если на берегу было — 60 градусов, то там…

По всему трубопроводу яростно шипели сварочные аппараты, корявыми буграми торчали спины сварщиков. Развороченным, неспокойным муравейником копошились над перемерзшей магистралью люди. В шерстяных масках, натянутых на самые глаза, а то и просто замотанные полотенцами, они были похожи на фантастических роботов, которые резали трубы, перетаскивали их с места на место, мотали утеплитель, рубили новый короб, звонко стуча молотками, стыковали водовод. А мороз все давил и давил, словно поклялся во что бы то ни стало сломить этих «нахалов», которые пришли сюда, чтобы отогреть вечную мерзлоту. От страшного холода едва работали сварочные аппараты, но люди продолжали нести свою вахту. Экстренное совещание комсомольского штаба стройки постановило: с линии трубопровода уходят только обмороженные, а также отработавшие без подмены двенадцать часов. Всех сбежавших считать дезертирами.

Около участка «Перепадный» Антон вдруг уловил какую-то непонятную тишину. Поначалу он даже не понял, в чем дело, и, только подойдя ближе, догадался: молчал сварочный аппарат.

Антон подошел к рабочим, поздоровался громко, но люди продолжали все так же молча работать, не обращая на него внимания. Антон постоял немного, потом направился к «пушке», около которой возился кто-то, замотанный по самые глаза полотенцем. Подойдя вплотную, он узнал Петьку Романенко, который сразу же после десятилетки, можно сказать, сбежав из дому, по собственной инициативе приехал на стройку и теперь ходил в учениках у монтажников.

Увидев Старостина, Петька виновато развел руками и приглушенно сказал из-под полотенца:

— Вот, никак. Не тянет, зараза, и все тут. А ребята никто не умеют.

— Сварщик где? — спросил Старостин.

— Да он еще засветло работу бросил, — сказал кто-то за спиной.

Антон обернулся, узнал деда Афоню, пожилого уже плотника, который лет двадцать колесил вместе с Мартыновым со стройки на стройку.

— Оно бы и бес с ним, — продолжал дед Афоня, — если бы это плотник был, а то ведь сварщик. А Петька что… — кивнул он на паренька, — изо всех сил старается пацан, да уменья-то еще маловато. Поначалу еще кое-как варил трубы, а теперь вообще вся эта хреновина заглохла. Морозина-то вон какой, вот она и не тянет.

— Ясно. — Антон повернулся к виновато стоявшему Петьке, сказал: — Ну-ка, показывай, чего у тебя тут не ладится.

— Да вот, понимаешь, Антон… — Петька присел на корточки перед сварочным аппаратом. — Все вроде бы нормально, а он, зараза, не тянет.

— Дай-ка держак. — Антон ткнул электродом в кусок трубы, раздался легкий треск, шипение, легкий сполох резанул по глазам, но даже непрофессионалу было ясно, что этого мало для варки труб.

— Вот-вот, и у меня так же, — словно оправдываясь, сказал Петька.

— Прибавь-ка мощности.

— Так она же на максимуме…

Старостин недоверчиво покачал головой, еще раз ткнул электродом в металл. Результат был тот же. Тогда он встал, стащил с себя полушубок, укрыл им «пушку».

Оставшись в свитере и пиджаке, Антон дал прогреться сварочному аппарату, напялил на шапку щиток, схватил держак, крикнул Петьке, чтобы тот держал максимальные обороты, и, прицелившись, ткнул электродом в рваный шов. Яркий сполох электросварки тысячами искр метнулся по снегу, затрещал расплавленный металл, а дед Афоня уже стащил с себя полушубок и, беззвучно шевеля губами, пытался укрыть им Антона.

Вспарывая слепящими фарами темноту, к трубопроводу подлетел «газик» главного инженера. На ходу спрыгнув с подножки, он подбежал к Старостину и, хватая раскрытым ртом обжигающий воздух, крикнул:

— Беда, Антон! Подстанция может накрыться. Огромный расход энергии. Дизеля едва тянут.

Причина была ясна без объяснений: в общежитиях и семейных домиках включали «козлы» — самодельные электропечки, сделанные из асбестовых труб и толстых вольфрамовых спиралей. Эти «козлы» хранились на всякий случай почти в каждой семье, в каждой комнате общежития.

Едва разжимая бесчувственные, перемерзшие губы, Антон сказал: