Отважная бродяжка

– Деточка, вижу, упрямством вы не уступаете вашей дорогой матушке, а я, право слово, не могу попусту тратить время, убеждая вас поехать и остаться со мной вместо того, чтобы наниматься в прислуги, или какую там чепуху вы затеяли. Я намерена к вечеру добраться до дома моего внука в Лестершире, а мы, ко всему прочему, прибудем туда далеко затемно. Так что, будьте паинькой, расслабьтесь, сидите тихо и дайте мне поспать. Путешествие само по себе довольно трудное испытание, чтобы еще терпеть придирки глупой девчонки.

Она плотнее завернулась в меха, и, словно больше не требовалось никаких объяснений и слов, закрыла глаза.

– Но мой дом… мои вещи… Марта… – начала было Кейт.

Леди Кейхилл приподняла отяжелевшее веко и недобро глянула одним глазом:

– Марта в курсе моих намерений на ваш счет. Она была рада услышать, что вы будете жить со мной до тех пор, пока не отыщется подходящий для вас муж. Лакей запрет ваш дом и передаст ключи Марте.

Кейт открыла рот, собираясь возразить, но синие глаза безжалостно закрылись. Она сидела и досадовала, что ее с такой легкостью провели, и чувствовала себя униженной оттого, что старой леди известно ее отчаянное положение. Она вздохнула. Бороться бесполезно. Придется отправиться туда, куда везут, а уж потом она придумает, как ей выкрутиться. Пожилая леди действует из добрых побуждений, не сознавая, сколь неуместна эта ее доброта.

«…до тех пор, пока не отыщется подходящий для вас муж». Нет. Ни один приличный мужчина не возьмет ее в жены. Она не нужна даже тому, который утверждал, что любит ее без памяти. Кейт уставилась на мелькавший за окном пейзаж, но видела перед собой только Гарри – Гарри, который отворачивается от нее, не в силах утаить отвращение и презрение во взгляде.

Гарри, которого она, казалось, любила всю свою жизнь. Кейт было девять, когда она встретила его впервые: высокого, надменного, шестнадцатилетнего, удивительно терпимого к маленькой девчонке-сорванцу, которая преданно следовала за ним по пятам, прислуживая ему и его лучшему другу, своему брату Джереми. И когда Кейт исполнилось семнадцать, он, перед самым отъездом на войну, сделал ей предложение в саду и прильнул к ее рту крепкими теплыми губами.

Но несколько месяцев назад она увидела совершенно другого Гарри – незнакомца, который взирал на нее холодно и сурово. Он отвернулся от нее, подобно всем прочим.

Кейт прикусила губу, пытаясь сдержать знакомую волну горечи, подступающую к горлу. Никогда, никогда она не поставит себя в такое положение снова. Чересчур мучительно любить мужчину, если его любовь может вдруг просто-напросто исчезнуть и смениться холодным презрением…

Экипаж въехал в глубокую колею, и пассажиры, покачнувшись, подпрыгнули на сиденьях и вцепились в ремни. Кейт посмотрела на попутчицу – завернутая в меха пожилая леди продолжала сидеть молча, с закрытыми глазами и с мертвенно бледным лицом под толстым слоем румян и пудры. Кейт вернулась к своим размышлениям.

Итак, она никогда не выйдет замуж. Ну и что? Очень многие женщины ни разу не были замужем, и им удавалось вести совершенно счастливую и небесполезную жизнь. Кейт станет одной из них. Ей нужен только шанс и она его добьется; в этом она непреклонна. Возможно, леди Кейхилл поможет ей начать…

***

Когда экипаж въехал на длинную подъездную дорожку, ведущую к большому мрачному дому, путь освещал лишь яркий лунный свет. И ни одного огонька в знак радушного приема.

В темном окне второго этажа маячила некая фигура, угрюмо взирая на незваных гостей. Джек Карстерз поднес к губам бокал. Настроение его было прескверным. Он прекрасно понимал, что бабушка утомится дорогой. Он не мог отослать ее прочь. И она это знала, старая карга-манипуляторша, потому послала свою горничную вперед, чтобы все было подготовлено к ее приезду, а сама нарочно явилась на ночь глядя. Джек в отместку ограничил свиту бабушки единственной горничной, отослав прочих слуг ночевать в деревенскую гостиницу. Это, по крайней мере, сократит ее визит. Бабушка любила комфорт.

Карета остановилась у невысокой лестницы. Парадная дверь отворилась, и из дома выбежали двое слуг, мужчина и женщина. И не успел кучер спуститься, как служанка откинула вниз ступеньки кареты и открыла дверцу.

– Наконец-то вы здесь, миледи. Я ужасно волновалась.

Леди Кейхилл еле держалась на ногах и выглядела совершенно обессиленной. Кейт почувствовала острый приступ вины. Пожилая леди определенно плохо переносила путешествия, но она настолько неучтиво отмахнулась от попыток Кейт устроить ее более комфортно, что большую часть дороги Кейт старалась не замечать попутчицу.

Девушка кинулась помогать, однако служанка резко ее осадила:

– Оставьте. Я сама позабочусь о миледи. Я знаю, что необходимо делать!

Тихо брюзжа, она с помощью слуги осторожно провела старую леди в дом.

Экипаж дернулся, отъезжая, и Кейт едва не упала, торопясь из него выбраться. Она сделала несколько неуверенных шагов, но голова ее, к ужасу, закружилась, и Кейт потеряла сознание.