Отважная бродяжка

Пусть Кейт и не любила заниматься домашней работой, но, по крайней мере, та давала зримые результаты, которыми можно было гордиться. Комната выглядела теплой и манящей: небо и земля по сравнению с той, что в свое время вызвала пренебрежительное фырканье леди Кейхилл. Осталось только украсить комнату вазой с цветами или листьями. Возможно, Кейт удастся найти их в заброшенном саду. Она собрала рабочие тряпки и вышла в холл.

– Что там, Карлос?

– Все это доставили для вас, senorita.

Он указал на груду довольно объемистых пакетов, сложенных на длинном столе в холле.

– Для меня?

– Хотите, я отнесу их наверх, senorita? – вежливо предложил Карлос.

Вел он себя с ней теперь предельно почтительно. Может, некогда он и считал Кейт тощей маленькой мышкой с ее-то огромными зелеными глазами и поношенной одежкой, и уважал лишь только потому, что так было велено. Но кто бы стал выказывать притворное уважение, видя, как это хрупкое создание невозмутимо противостоит его хозяину? К тому же Карлос не забыл и про кофейник.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, Карлос, – пробормотала Кейт рассеянно, ломая голову над этими неожиданными и таинственными свертками.

С кучей пакетов в руках, следом за еще более нагруженным Карлосом, она поднялась к себе в комнату.

Как только он ушел, Кейт начала вскрывать пакеты, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, голова у нее пошла кругом. В них было все, о чем она когда-либо мечтала. Замечательная теплая мериносовая [19]ротонда [20]. Никакой ледяной зимний ветер не осмелится проникнуть внутрь и не заставит ее дрожать от холода. Платья из прекрасной теплой ткани темных расцветок – лавандовое, серое, черное и красивого синевато-серого цвета – ни одно не могло оскорбить ее чувства в период траура.

И нижнее белье, частично из прекрасного мягкого льна, отделанного кружевом, частично из шелка и атласа – ничего подобного в своей жизни Кейт никогда не видела и не держала в руках. Будет просто грешно одевать такие изысканные вещи, правда ведь? Что же до ночных рубашек и женских сорочек – они и близко не походили на те залатанные, плотные, объемные одеяния, какие носила Кейт большую часть своей жизни.

Она ошарашено глазела на гору чудеснейших вещей, разбросанных по кровати. Наверняка, их купил Джек. Он не пожелал прислушаться к ее словам… Да, но… о, все настолько красиво. И так давно у нее не было никакой обновки, а эти вещи самого высокого качества. Носить их она, разумеется, не станет, но ничего страшного не случится, если она что-то просто примерит и заглянет в зеркало, представив, хотя бы на мгновение, что все это принадлежит ей.

Она взяла платье цвета голубиного крыла и встала перед зеркалом, приложив его к себе. Очень элегантно: высокая талия, по низу – вышивка в форме листьев, фасон простой, но безупречный. А ткань – легкая-легкая, но в то же время теплая. Она потерлась щекой о мягкие складки платья и с наслаждением вдохнула восхитительный, свойственный новому наряду, аромат.

Одно за другим Кейт прикладывала платья к своей тонкой фигурке, вертясь в них и так, и эдак, пытаясь представить, как бы они смотрелись, если бы она их надела – чего, безусловно, сделать не могла.

Она подхватила длинную ночную рубашку. Великолепный шелк, словно вода, скользил сквозь пальцы. Она подержала ее в руках, воображая, как будет смотреться в ней, и покраснела. Наряд был… весьма нескромным. Дочь преподобного мистера Фарли никогда не имела и даже представить себе не могла подобного одеяния. Через него явно будет видно все: настолько оно казалось тонким. Она просунула пальцы под рубашку и, действительно, ее розовая кожа просвечивалась сквозь тончайший шелк. Кейт покраснела еще сильнее, поспешно положила этот предмет одежды и снова обратилась к платью цвета голубиного крыла.

– Этот цвет вам очень идет, – раздался от двери глубокий голос.

Кейт ахнула и быстро развернулась, прижимая к себе наряд – ей казалось, что она голая. Джек Карстерз стоял в дверях, небрежно прислонившись к косяку.

– К-как давно вы там стоите? – заикаясь, произнесла Кейт.

Он промолчал, но ленивая улыбка подсказала ответ, и ее румянец стал гуще. Он определенно видел, как она разглядывала шелковую ночную рубашку.

– Я принес вам письмо.

Он посмотрел на беспорядочно разбросанную по кровати одежду, и вкрадчивая улыбка расплылась еще шире. Кейт проследила за взглядом Джека. Тот уставился на нижнее белье и ночные рубашки. Она, с пылающими щеками, торопливо все это схватила и затолкала под платья.

– Ч-что… что вы сказали, вы хотите? – пролепетала она, от стыда не поднимая на него глаз.

– Вам пришло письмо, – тихо ответил он. – И вижу, не только оно.