Отважная лягушка. Часть 2 (СИ)

– Это вы, господин? – донёсся из-за двери испуганный голос Жирдяя.

– Кто ещё? – зло буркнул писец, дивясь очередной глупости тупого раба, и раздражённо пнул обутой в сандалию ногой по косяку.

Пробираясь через тёмную прихожую, он налетел на сундук и зашипел, больно ударившись коленом. Будь там чуть светлее, Олкад наверняка отвесил бы бездельнику, позабывшему светильник в комнате, парочку крепких затрещин, чтобы поучить уму-разуму, но хитрый невольник даже дышать перестал, затаившись где-то во мраке.

Хозяину пришлось ограничиться руганью и обещанием отлупить негодяя при первой же возможности. Поскольку хозяин регулярно стращал его всяческими карами, чаще всего быстро забывая о своих словах, Жирдяй давно относился к его угрозам достаточно философски.

Вот и сейчас пахнувшее в лицо тепло и запах съестного успокоили молодого человека, частично вернув ему хорошее настроение. Тем более раб добросовестно выполнил все его распоряжения. Кроме лепёшек, на табуретке стояла миска с оливками, а возле большой бронзовой жаровни, сквозь щели в которой уютно светились тлеющие угольки, грелся кувшин с вином.

Натянув сухие шерстяные носки, Олкад с жадностью набросился на еду. Быстро покончив с жалким ужином, он не позабыл оставить рабу кусок лепёшки и немного разбавленного вина. Если хозяин не может позволить себе нормально питаться, невольнику сами небожители велели голодать.

Выпроводив скорбно вздыхавшего Жирдяя в прихожую, молодой человек забрался на кровать. Завтра ему предстоит сделать много важных и срочных дел.

Самое неприятное то, что, несмотря на праздник, придётся побеспокоить уважаемого Клеара. Важным и влиятельным людям очень не нравится, когда к ним пристают со всякими расспросами, особенно в столь знаменательные дни. Но верховный жрец храма Дрина просто обязан войти и в положение Ротана. Как адвокат, он должен знать суть обвинения, выдвинутого истцом против его подзащитной. Тем более, в отсутствие свидетелей прояснить ситуацию может только сам Клеар. Скорее всего придётся выслушать немало нелестных слов не только о Нике, но и о себе. Такова уж доля добросовестного юриста на любом судебном процессе, если, конечно, он хочет его выиграть.

А Олкад чувствовал, что это ему просто необходимо. И не только из-за желания заработать какие-то деньги, прославиться в городе и, как знать, возможно, заиметь новых, влиятельных знакомых.

Молодому человеку ужасно хотелось выручить девушку, и чтобы она именно его считала своим спасителем.

Кроме храма Дрина надо заскочить к Асте Бронии и передать Риате распоряжение госпожи, а вечером сходить в тюрьму и самому навестить Нику Юлису Террину. В глубине души Олкад рассчитывал не только на денежную благодарность с её стороны...

Писец мечтательно вздохнул, полуприкрыв глаза... Но потом огорчённо крякнул, вспомнив о своём статусе. Вряд ли аристократка снизойдёт до проштрафившегося коскида. Хотя как знать... Ну в крайнем случае вдруг она сможет помочь выбраться из этой дыры?

Но первым делом ещё до рассвета надо попасть на рудник. А значит, придётся платить стражникам у ворот, чтобы те выпустили его из города пораньше.

Поскольку жизнь рудокопа зависит от благорасположения владыки недр, на "Щедром кусте" тоже отмечали дриниары. Это были единственные дни в году, когда работа в забоях замирала, и невольники могли отдохнуть.

Управляющий уже приобрёл трёх старых волов, мяско которых послужит праздничным ужином, а вместо вина рабы будут хлестать разведённую брагу. Чтобы они быстрее угомонились и не доставляли хлопот охране, которой тоже нужно отдать дань уважения царю подземного мира, в неё добавляли грибной порошок, вызывавший тяжкий сон и мрачные видения.

Но Олкада мало интересовало, как будут праздновать невольники и надсмотрщики опостылевшего "Щедрого куста".

Ему во что бы то ни стало необходимо перехватить гонца, который должен завтра заехать на рудник по пути в Радл.

Пользуясь своими связями при дворе Императора, сенатор Касс Юлис Митрорр сумел договориться о том, чтобы военные гонцы, которые каждые десять-двенадцать дней отправлялись из крепости Ен-Гадди в столицу, по пути заезжали на рудник и забирали предназначенную для отправки в Радл корреспонденцию.

Ещё днем, высчитывая очерёдность, Олкад понял, что по воле богов это должно случиться как раз завтра. Значит, письмо надо подготовить уже сегодня. Неизвестно, посчитает ли покровитель важной новость о появившейся из-за океана родственнице, но молодой человек знал, что обязан ему об этом сообщить. Однако адресовать послание напрямую сенатору – он всё же не решился, предпочтя написать отцу, а уж тот, как личный секретарь Касса Юлиса Митрора, пусть думает: сообщать о Нике Юлисе Террине или нет?

С сожалением подумав о дороговизне масла для светильника, писец пододвинул к себе навощённые дощечки и стал торопливо царапать на них буквы медной палочкой.