Отважная лягушка. Часть 2 (СИ)

– Нужный дом я быстро нашла. Сказала рабыне в воротах, что принесла её госпоже письмо от господина Румса Фарка из Канакерна. Госпожа Аста Брония меня почти тут же приняла. Вы простите, госпожа, только я ей всё рассказала. Уж очень настырная она. До мельчайших подробностей выпытывала.

Женщина виновато посмотрела на хозяйку, сочтя нужным пояснить:

– Ну, кроме того, о чём вы говорить запретили.

– Правильно сделала, – одобрила её действия арестантка. – И что Аста Брония?

– Не поверила, что вы дочь Лация Юлиса Агилиса, – голос собеседницы упал почти до шёпота.

– И ты показала ей письма отца, – усмехнулась девушка.

– Пощадите рабу глупую, – забубнила Риата, скромно опустив глазки. – Только иначе она бы со мной разговаривать не стала. Как бы я тогда смогла вам помочь?

– Да, я понимаю, – успокоила её хозяйка. – Деньги в шкатулке нашли?

– Пятьдесят империалов, госпожа, – кивнула рабыня.

– Десять сразу отдай Асте Бронии, – распорядилась Ника. – В благодарность за хлопоты, и попроси разрешения пожить у неё до суда.

– Сделаю, госпожа.

– Письма она читала?

– Нет, госпожа, – покачала головой собеседница. – Даже не распечатала. Только имена адресатов посмотрела и всё. Потом она меня на кухню отправила и велела накормить.

Невольница подробно пересказала разговор с Олкадом Ротаном Велусом, особо напирая на то, что он оказался гораздо более недоверчивым, чем госпожа Брония, и грозил Нике всяческими карами за самозванство.

Та отмахнулась.

– Не он один.

Несмотря на откровенный скептицизм и нескрываемые сомнения, адвокат добросовестно выполнил поручение подзащитной и рано утром передал Риате распоряжения её хозяйки.

– Я, госпожа, сразу же на рынок пошла купить, что вы приказали.

– Как догадалась стражникам брагу захватить? – улыбнулась девушка.

– Моего бывшего хозяина, Тита Невия Квинтома, три раза в тюрьму сажали, – охотно пояснила рабыня. – А охранники в них везде одинаковы. Любят выпить и закусить на дармовщину.

"Ну, это не только стражники любят", – подумала Ника, оглядываясь.

Проститутки скромненько сидели на лежанке, бросая в её сторону любопытные взгляды, а Калям чем-то шуршала у себя в углу.

Хлопнула дверь.

– Эй, ты там, выходи! Хватит болтать! Дай вам волю, вы до утра языками трепать будете!

– Ещё немножечко, господин! – испуганно охнула Риата и посмотрела на хозяйку в ожидании распоряжений.

– Принеси завтра после обеда ещё еды, – торопливо заговорила та. – Пять империалов отдай господину Ротану, когда он спросит.

– Слушаюсь, госпожа.

– Ну, и походи по городу, поболтай с рабами. Попробуй узнать, что обо мне говорят.

– Слушаюсь, госпожа, – всхлипнула невольница.

– Живей, камень Питра тебе в зад! – рявкнул тюремщик. – Долго мне ждать?

– Иди! – махнула рукой девушка. – Не зли его зря.

– До свидания, госпожа, – закивала Риата. – Да хранит вас Анаид и другие небожители.

– Передай госпоже Бронии, что я не забуду её доброту! – уже в спину крикнула Ника, вспомнив, что за всё время разговора забыла выразить благодарность чужому человеку, проявившему к ней участие. Деньги – это, конечно, хорошо, но и доброе слово не помешает, оно, как известно, и кошке приятно.

Арестантка стояла, вцепившись в деревянную решётку, краем уха слушая ворчание недовольного стражника, и думала, что один друг, кажется, у неё здесь всё-таки появился.

При всей своей любвеобильности, вороватости и прочих маленьких недостатках, Риата оказалась верной спутницей, не бросившей хозяйку в самых крутых передрягах.

"Я должна её освободить! – внезапно решила попаданка, но вспомнив реакцию рабыни на предложение жить своей жизнью, поправилась. – Вернее, сделать отпущенницей. А там захочет – пусть со мной остаётся, не захочет – уйдёт. Только надо узнать, что для этого нужно. Хотя бы у того же Ротана. Он юрист, значит, должен знать".

"Ты сама сначала отсюда выберись", – возвращаясь к печальной действительности, усмехнулась девушка, отряхивая ладони от прилипшей грязи.

Вернувшись на лежанку, она расстелила поверх прелой соломы тряпочку и торжественно водрузила на неё половину загадочной птицы. Сокамерницы застыли с открытыми ртами.

С хрустом оторвав ногу, Ника пододвинула остатки к Кирсе.

– Теперь твоя очередь делить.

– А почему это её? – недовольно вскричала Калям. – Они себе всё самое вкусное возьмут. Дай сюда!

– Сидеть! – рявкнула девушка, с сожалением понимая, что склочная старуха, кажется, стала воспринимать её доброту, как нечто само собой разумеющееся, и уже начинает предъявлять какие-то претензии. – Она будет делить потому, что я так сказала. Не нравится – не ешь!

Проститутки угодливо захихикали.

– А ты, Кирса, смотри, чтобы всем поровну досталось, – проворчала Ника, разгрызая хрящик.

Ещё раз взвесив тощий бурдюк, она, расщедрившись, плеснула сокамерницам по глотку, после чего убрала остатки продуктов в угол.

– Вы бы, госпожа, еду туда не клали, – облизывая пальцы, сказала Вилпа. – Крысы замучают.