Отважная лягушка. Часть 2 (СИ)

– Правда, – подтвердила девушка. – Только я не знала, что нарушаю закон, вот судьи меня и пожалели.

Ответив ещё на пару набивших оскомину вопросов, Ника, улучив момент, когда Аполия Тарма задумалась над услышанным, перехватила инициативу, попросив ту подробнее рассказать о своих подругах.

Стряпуха охотно согласилась. Из её слов выяснилось, что за пребывание в святилище Рибилы заплатили родители всех "помощниц", а столь разное отношение к ним со стороны жриц богини Луны вызвано исключительно величиной полученных "пожертвований". Тем не менее все девушки не испытывали восторга от пребывания в храме, относясь к этому как к довольно обременительной обязанности.

Только Патрия Месса находилась здесь по доброй воле. Являясь дочерью одной из самых уважаемых повитух Цилкага, она тоже решила пойти по стопам матери. А поскольку Луна считается одной из олицетворений женского естества, связанного с деторождением, то Рибила является ещё и покровительницей акушерок. Вот почему для успешной профессиональной деятельности Патрии Мессе необходимо заслужить благосклонность именно этой богини.

Не удивительно, что девушка почти всё время проводит с Клио, помогая жрице выращивать в саду лекарственные растения, заготавливать их, готовить разнообразные снадобья, помогающие женщинам при родах, болезнях и сложных жизненных обстоятельствах. Зелья Клио пользовались заслуженной известностью не только среди лекарей Этригии, но и далеко за её пределами.

Именно в разгар столь познавательной беседы на кухню ворвалась разъярённая верховная жрица в сопровождении злорадно ухмылявшейся "сестры".

При виде этой сладкой парочки Аполия Тарма Феса подскочила так, будто её в седалище шилом ударили, и перепуганной мышью вжалась в тёмный угол.

Отложив веник, Ника почтительно поклонилась жрицам.

– Да как ты смеешь перечить сестре Доре!? – вскричала набольшая местная начальница. – Думаешь, я шутить с тобой собралась?! Немедленно падай на колени и проси прощения, иначе я сейчас же пошлю кого-нибудь к эдилу Акву. Пусть он пришлёт стражников, чтобы те выпороли тебя плетьми!

– За что, госпожа Маммея? – сделала удивлённые глаза девушка, смутно чувствуя в поведении собеседницы какую-то наигранность. – Я лишь исполнила ваше распоряжение!

– Какое? – кажется, по-настоящему удивилась женщина, бросив недоуменный взгляд на "сестру".

– Госпожа Дора приказала мне идти за водой, – стала обстоятельно объяснять Ника. – А я сказала, что могу покинуть святилище только с разрешения верховной жрицы. – Но госпожа Дора продолжала настаивать, и мне пришлось... отказаться.

Она поклонилась жрицам.

– Прошу прощения, если мои слова показались вам слишком вызывающими. Клянусь Анаид, я ни в коем случае не хотела дерзить. Но решение суда и ваши слова...

Девушка беспомощно развела руками.

Лицо Маммеи смягчилось.

– Мне отрадно, что ты раскаиваешься в своём поступке. Впредь, чтобы не возникало подобных недоразумений, запомни: тебе следует точно и беспрекословно выполнять все распоряжения сестры Доры.

– Я так и сделаю, – отвесив ещё один поклон, Ника направилась к стоявшему у стены кувшину.

– Стой! – вскричала жрица. – Ты куда?

– За водой, – спокойно ответила та.

– Не так быстро, – усмехнулась женщина. – Разговор ещё не закончен. Забыла, что ты ответила, когда я послала тебя на птичник?

– Почему же? – вскинула брови собеседница. – Только дочь Лация Юлиса Агилиса из рода младших лотийских юлисов – не рабыня, чтобы собирать куриный помёт и мыть ночные горшки!

– Вот! – злорадно усмехнулась Дора, глядя на старшую сестру. – Что я говорила? Перечит, нахалка! Да как ты смеешь...

– Тише! – властным жестом остановила её начальница. – Госпожа Юлиса уже сказала, что искренне раскаивается в своих поступках.

– Безусловно, госпожа Маммея, – подтвердила Ника. – Да поразит меня молнии Питра, если я вру!

Верховная жрица величественно кивнула.

– А тебе, сестра, не стоит забывать, что храм луноликой Рибелы всё же не каторга.

– Клянусь Аурой, богиней зари, я запомню твои слова, старшая сестра, – со скрытой угрозой в голосе процедила Дора.

Взгляд, которым она обожгла новенькую, не предвещал той ничего хорошего.

Стремясь по возможности наладить взаимоотношения со всеми местными обитателями, девушка не просто приказала привратнику открыть калитку, а вежливо поинтересовалась его именем.

Видимо, жрицы и их помощницы не часто баловали старого раба своим вниманием. Растянув в угодливой улыбке сухие, сморщенные губы, он назвался Гвоздём и с поклоном отпер калитку.

Оглядевшись, Ника неторопливо направилась к фонтану, возле которого о чём-то беседовали несколько горожанок.

Заметив девушку, одна из них, испуганно охнув, указала на неё пальцем.

– Смотрите! Это богохульница! Это её за святотатство приговорили всего лишь к служению Рибиле! Вдруг владыка недр обидится? Что теперь будет на рудниках?

– А я слышала, её сам Дрин укрыл от разбойников на священной горе, – возразила другая женщина.

– Вот уж враки! – откликнулась третья. – Это она сама всё придумала!

Подойдя ближе, Ника поздоровалась:

– Здравствуйте.