Отважная лягушка. Часть 2 (СИ)

Но разве он не писал, что госпожа Юлиса арестована и ждёт суда? Или сенатор полагает, что его коскид каким-то образом сумеет отменить приговор, вынесенный судом Этригии?

Олкад грустно вздохнул. Однако, когда покровитель так недвусмысленно торопит – медлить ни в коем случае нельзя.

Писец неоднократно слышал истории о том, как благодетели просто били палками провинившихся коскидов, хотя те формально считались свободными гражданами и могли подвергнуться пыткам и телесным наказаниям только по решению суда или приказу Императора. Но узы, связывавшие покровителя с коскидом, считались почти семейными, а дети не имели права жаловаться на отцов.

Касс Юлис Митрор никогда не опускался до подобного. У имперского сенатора хватает возможностей наказать нерадивого приближённого, не прибегая к таким методам.

"Если нельзя выполнить приказ покровителя, – неожиданно вспомнил поучения отца молодой человек. – Нужно по крайней мере сделать вид, будто очень старался".

Олкад усмехнулся. Следующий гонец из крепости Ен-Гадди в Радл заедет на рудник "Щедрый куст" через два дня. К тому времени необходимо подготовить убедительное послание с описанием действий, направленных на исполнение воли сенатора.

Воспрянув духом, писец сообразил, где находится, и торопливо зашагал к дому Мниуса Опта Октума, надеясь, несмотря на поздний час, встретиться с магистратом.

Порой переходя на бег, он ловил на себе удивлённые взгляды гуляющих горожан, однако добрался до места только тогда, когда край солнца уже коснулся линии горизонта.

Узкая, зажатая высокими оградами улица стремительно погружалась в темноту. Из-за нужных ворот доносился невнятный гомон голосов и пиликанье флейты.

Раздосадованный молодой человек громко посетовал на очередной каприз небожителей. Кажется, у члена городского совета гости, и вряд ли он сейчас будет разговаривать с каким-то вторым писцом с рудника "Щедрый куст".

Тем не менее, азартному парню отступать не хотелось, и он вспомнил о другой своей ипостаси.

Пожилой, широкоплечий привратник с седой, окладистой бородой окинул его полупрезрительным взглядом.

– Господин Опт занят и никого принимает.

– Передай хозяину, что коскид сенатора Касса Юлиса Митрора просит всего пару минут его драгоценного времени.

До сегодняшнего дня Ротан не бравировал именем покровителя. Даже кое-кто из знакомых не знал о его существовании, поэтому пышное звание произвело впечатление на невольника магистрата, и он пропустил писца в прихожую.

Плотная занавесь отделяла её от первого внутреннего дворика, а пара вычурных, но не слишком ярких светильников не давали возможности как следует рассмотреть красочные росписи на стенах. Хотя в данный момент живопись интересовала гостя меньше всего. С трудом заставив себя сесть на скамью, а не метаться из стороны в сторону, он с нетерпением ждал реакции хозяина на его довольно дерзкую просьбу.

Пославший за господином мальчишку-раба привратник застыл у стены, исподволь наблюдая за молодым человеком.

Ясно различимые звуки флейты стали чуть громче, а немного погодя послышалось шарканье сандалий по каменному полу.

Когда в прихожую, чуть пошатываясь, вошёл магистрат в сопровождении двух широкоплечих рабов зверской наружности, гость уже вскочил на ноги и встретил его глубоким почтительным поклоном.

– Я так и думал, что это ты! – красное от выпитого и съеденного лицо хозяина дома озарилось хищной улыбкой.

– Да, господин Опт, – ещё раз поклонившись, писец быстро заговорил, не давая собеседнику вставить слово. – Прошу прощения во имя Питра, Ноны и Цитии. Только долг перед покровителем заставил меня побеспокоить вас в такое время.

– Погоди, погоди, – остановил его член городского совета. – Так ты поэтому взялся защищать ту девчонку?

– Такая проницательность делает вам честь, господин Опт.

– Ну, так всё же хорошо получилось, – нахмурился собеседник. – Или ты чем-то недоволен?

– Дело не во мне, господин Опт! – протестующе вскричал Олкад и опять затараторил. – Ещё во второй день дриниар я сообщил своему покровителю через гонца о появлении в Этригии дочери Лация Юлиса Агилиса из рода младших лотийских Юлисов. И вот сегодня он прислал мне письмо с голубем храма Питра.

В полупьяных глазах магистрата мелькнула заинтересованность.

– Сенатор Касс Юлис Митрор хочет как можно скорее увидеть свою родственницу! – выпалил молодой человек.

Собеседник гулко раскатисто захохотал, придержав едва не свалившийся с плеч белый плащ с чёрной меховой опушкой.

Терпеливо выждав, когда хозяин дома отсмеётся, гость с жаром продолжил:

– Теперь, когда ясно, что обвинений в самозванстве не будет, не могу ли я подать прошение на изменение приговора?

– И за этим ты вызвал меня из-за стола? – нахмурился магистрат.

Переход от смеха к угрозам оказался таким неожиданным, что молодой человек вздрогнул.

– Оторвал меня от вкусной еды, вина и весёлой беседы?

– Я лишь исполняю свой долг перед покровителем, – пробормотал писец, глядя на могучих невольников и гадая: те просто выкинут его за ворота или ещё и поколотят?