Отважная лягушка (СИ)

— Замечательное приданное, господин Аварий! — рассмеялся сенатор, видимо, довольный тем, что ему не придётся раскошеливаться.

— Да, клянусь Питром и Семрегом! — с энтузиазмом поддержал его главный смотритель имперских дорог. — Только как его вырвать из загребущих лап Аттилов?

— Господа! — привлёк внимание гостей хозяин дома. — Давайте не будем утомлять госпожу Нику скучными мужскими разговорами?

И не дожидаясь их реакции, обратился к племяннице:

— Передайте госпоже Септисе, чтобы накрывали на стол.

— Подождите, госпожа Юлиса, — остановил её потенциальный жених. — У меня для вас подарок…

— Эй, Кром! — крикнул он в прихожую. — Неси шкатулку!

— Бегу, господин! — отозвался молодой звонкий голос.

Из сгустившегося сумрака выскочил молодой, рослый мужчина в жилете из шкуры какого-то пятнистого зверя поверх длинной туники с рукавами. Даже при скудном освещении выделялась его широкая, белозубая улыбка на бледном, чисто выбритом лице. На груди невольника блестела медная табличка, а в руках он держал ящичек размером с пачку бумаги формата А-4.

Не удосужившись даже поднять своё седалище, главный инспектор имперских дорог небрежно махнул в сторону всё ещё стоявшей столбом девушки.

— Примите сей скромный подарок, госпожа Юлиса, как знак моего восхищения вашей несравненной красотой. Клянусь небожителями, когда вы войдёте хозяйкой в мой дом, то найдёте там много подобных приятных глазу вещиц.

Протягивая ей шкатулку из тёмно-красного дерева, раб одновременно приподнял украшенную инкрустациями крышку.

Внутри тускло поблёскивали гладко отшлифованными камнями три заколки для волос в виде золотых цветов на тонком железном стебле.

За время своих странствий Ника часто посещала местные рынки, где в том числе имела возможность ознакомиться с продукцией местных ювелиров. Поэтому данные украшения её не поразили. На взгляд путешественницы, они выглядели как-то слишком скромно для одного из богатейших людей Радла.

Тем не менее, свято помня, что «дарёному коню в зубы не заглядывают», она сочла необходимым поблагодарить главного смотрителя имперских дорог:

— Спасибо за подарок, господин Аварий.

— Надеюсь, при нашей следующей встрече увидеть их в вашей причёске, — вальяжно проговорил собеседник и вновь то ли поёжился, то ли передёрнул плечами.

Приняв от раба тяжёлую шкатулку, девушка ушла на семейную половину дома, успев услышать за спиной приглушённо-заговорщицкий голос регистора Трениума:

— Главное — сохранить всё в тайне!

Едва она осознала, что её план удался, и подписание злосчастного брачного контракта удалось отложить, как тут же свинцовым одеялом навалилась усталость. Колени задрожали, и Нике пришлось на пару секунд даже упереться рукой о стену, с удивлением чувствуя, что спина стала мокрой от пота. Душевная беседа с дядей и его приятелями вымотала не хуже многокилометровой погони за раненым оленем в лесу Некуима.

— Госпожа Юлиса! — окликнула её хозяйка дома. — Господин Септис ничего не велел передать?

— Сказал, что можно накрывать на стол, — ответила девушка.

Тётушка тут же поспешила на кухню, а племянница, чтобы никому не мешать, скрылась в своей комнате, где продемонстрировала подарок потенциального жениха многоопытной Риате. Та очень тщательно осмотрела шпильки, буквально обнюхав каждую из них, и отыскала множество царапин, а один из тёмно-синих непрозрачных камней и вовсе оказался с трещиной.

После чего рабыня осторожно высказалась в том смысле, что подобные подарки явно не соответствуют слухам о несметном богатстве Постума Авария. На её взгляд, украшения тянули самое большее на сто или сто пятьдесят империалов.

— Так он ещё и жмот! — заключила путанную речь невольницы хозяйка.

За ужином, вновь проходившим исключительно в женской компании, бабуся попросила внучку поделиться впечатлениями о женихе.

— К сожалению, я его как следует не рассмотрела, — нисколько не покривила душой та.

— Ну хоть то, что не такой уж он и старый, увидела? — не отставала настырная старушенция.

— Но и не молодой, — не выдержав, сердито пробурчала себе под нос Ника.

— Вам тоже не пятнадцать лет, — опережая свекровь, сухо заметила тётушка.

Старательно удерживая натянутую улыбку, племянница отодвинула тарелку. Есть уже совершенно не хотелось, зато появилось жгучее желание ответить что-нибудь вежливое и обидное. Вот только в голове, как на зло, вертелись одни ругательства.

За столом повисла настороженная тишина. Гэая с каким-то нездоровым любопытством поглядывала то на неё, то на неторопливо жующую мать.

Внезапно послышалось недовольное ворчание хозяина дома, а через несколько секунд, опираясь на плечо старого раба, появился он сам. Не обращая внимания на настороженные взгляды родственников, Итур Септис Даум торопливо проследовал в направлении уборной.

— Столь неумеренное потребление даров Диноса не делает чести благородному мужу, — с плохо скрытым осуждением покачала головой мать регистора Трениума и неожиданно поинтересовалась:

— Ника, а те дикари, у которых вы жили, вино пьют?

Рассматривая столь резкую смену темы разговора, как своего рода сигнал к примирению, девушка охотно ответила: