Отважный герой, нежные поцелуи

Скрипнув зубами, Уэйд подчинился. Наверное, это самая упрямая женщина в мире. Но, увидев ее в сорочке, облепившей ее, как вторая прозрачная кожа, он чуть не застонал, представив себе, каким именно способом мог бы ее согреть. Он бросил палку Маркизу, прыгавшему вокруг Кэтлин, которая с трудом натягивала одежду, и стоял, стараясь подавить искушение повернуться до того, как она облачится в свой строгий, красивый туалет.

Маркиз с лаем помчался за палкой, и Уэйд оглянулся. Кэтлин пыталась застегнуть блузку, руки у нее так дрожали, что пуговицы не слушались.

– Ну-ка дайте мне, – сказал он с грубым нетерпением. Он ловко застегнул верхнюю пуговицу, потом еще одну, пониже. Когда рука его коснулась ее груди, он напрягся, словно мальчишка, никогда не прикасавшийся к девочке.

– Я… сама, – еле слышно проговорила она. Он оттолкнул ее дрожащие пальцы.

– Ну уж нет!

Кэтлин не двигалась, если не считать бившей ее дрожи, пока он застегивал все ее пуговицы. Она замерзла, очень замерзла. Ей и в голову не пришло, что Маркиз может утащить ее одежду, и она не могла вообразить, что вода в ручье окажется такой холодной. Уэйд снял с себя широкую фланелевую рубашку и закутал ее плечи, и она с облегчением вздохнула, ощутив, что немного согревается.

Потом он, без всякого предупреждения, привлек ее к себе, согревая своим телом. Кэтлин словно растаяла в его железных объятиях, прижавшись к его голой груди, такой надежной и теплой. От его крепкого загорелого тела исходил жар, волны жара, такие же сильные, как и он сам. Когда эти волны пошли по ее телу, она задрожала и в то же время почувствовала себя в безопасности, ощутив кое-что еще.

Искру жара, чистого огня, которая была никак не связана с фланелевой рубашкой и очень даже связана с этим красивым человеком, который всегда появлялся в нужную минуту. С этим человеком, взгляд которого бывал тяжелым, но также удивительно нежным, от чьего прикосновения словно воспламенялись и ее сердце, и ее душа.

Она прильнула к нему всем телом, хотя и понимала, что нужно бы отодвинуться.

Руки Уэйда растирали ее спину уверенными согревающими движениями, и у нее не осталось ни малейшего желания вырваться.

Сердце Кэтлин билось учащенно. Как хорошо было стоять так близко к нему! Опасно, но хорошо.

Она глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя.

– Нам нужно идти… вернуться в дом.

– Да-а? – Он крепче прижал ее к себе, продолжая растирать. – Кто это сказал?

– Вы же знаете… нужно. Сейчас… же, – сказала она, стараясь говорить как можно убедительнее, но ей удалось проговорить это тихим шепотом, а вовсе не решительным тоном, как хотелось поначалу.

Он понимал, что она права. Но это не имело значения. Он прижимал ее к себе, и это производило на него странное впечатление.

– Если бы я не был уверен в противном, я бы сказал, что вы меня боитесь, Кэтлин. А я не кусаюсь.

На мгновение Кэтлин охватило радостное чувство от того, что он выговорил ее имя с такой нежностью, но в голове мелькнула непрошеная мысль: не произносит ли он имя Луанн точно таким же голосом?

– Пойдемте. – Она высвободилась из его рук и увидела, как он прищурился.

Поначалу ей показалось, что он собирается возражать или даже удержать ее и поцеловать. Его взгляд упал на ее замерзшие дрожащие губы и на мгновение задержался там. Кэтлин чувствовала, как он напряжен, и, ощутив в своих чреслах ноющую боль, чуть было не встала на цыпочки и не поцеловала его. Какое безумие!

Но тут он кивнул и заговорил спокойным голосом:

– Как скажете, мисс Саммерз. – И направился к Звездочке. – Пошли.

Вскоре Кэтлин, переодевшись, уселась, закутанная в одеяло, принесенное Франческой, с чашкой сладкого горячего кофе перед огнем. К тому времени она уже могла размышлять более здраво. Когда в комнату вошел Уэйд, одетый в чистую рубашку, в сухие штаны и сапоги, она совершенно спокойно улыбнулась ему и поблагодарила за то, что он принес ее вещи.

– Я полагаю, что мне следует извиниться перед вами за то, что я обвинила вас в краже, – официальным тоном проговорила она. – Я прошу про…

– Не нужно никаких извинений. – Голос его звучал ровно, спокойно и твердо, как всегда, но в его взгляде было заметно что-то новое. Он больше не смотрел на нее с возмущением или досадой, как обычно. Он дружески улыбался ей, и от этой улыбки каждая клеточка ее тела трепетала.

– Сейчас я опаздываю на собрание на ранчо Тайлера. Дело идет о патрулировании, которое собирается организовать наша Ассоциация скотоводов на случай возвращения угонщиков, – я расскажу вам об этом потом. Во время урока стрельбы.

– Какого урока стрельбы?

Его алмазно-синие глаза сверкнули.

– Того, что будет у вас сегодня во второй половине дня. У вас и у меня. Прямо после ленча. А потом мы съездим в город. – Он прикоснулся пальцами к шляпе и повернулся к двери. – Ждите меня у загона, Кэтлин, и будьте готовы к поездке верхом.

И прежде чем она успела возразить или согласиться, вышел.