Отведи удар

— После этого, — сказал я, — доктор Альфмонт получил письмо якобы от своей жены. Он утверждает, что это ее почерк. Я его внимательно изучил, и мне кажется, что это фальшивка.

— Прекрасно! — просияла Берта. — Нам осталось только доказать, что миссис Линтиг — самозванка.

— Ну и что это даст?!

— Это снимет с Альфмонта обвинения, а больше нам ничего и не надо.

— Так было еще совсем недавно, — возразил я. — А теперь они пытаются обвинить Альфмонта в убийстве. Если мы ничего не сможем объяснить, дело будет открыто завтра в десять часов утра.

— Но, милый, ты же можешь убедить Мариан в чем угодно. Ты можешь заставить ее посмотреть в лицо Альфмонту и сказать, что это не он выходил из комнаты.

— Из этого ничего хорошего не выйдет.

— Почему?

— Да потому, что другие люди все знают об Альфмонте. Они все время за ним следили и прекрасно знают, что он и был тем человеком. Сейчас они просто дожидаются, пока пройдет опознание. Поэтому они и сказали помощнику прокурора, что считают это дело связанным с Санта-Карлоттой. Он просил их подождать, пока окончательно убедит Мариан Дантон, что человек, которого она видела, выходил из номера 309, а не из какой-нибудь соседней двери. И теперь они готовы действовать.

Они показали Мариан фотографию доктора Альфмонта, но она его не опознала.

— Что же случилось?

— Просто они дали старый, неудачный снимок. Но Мариан долго не выдержит. Она становится очень нервной и вот-вот выболтает им всю историю. Во всяком случае, достаточно много, чтобы они смогли догадаться обо всем остальном. Они узнают, что, пока она была в городе, мы с вами действовали, как ее хозяева. После этого они даже не станут требовать от нас объяснений или пытаться лишить вас лицензии. Просто арестуют нас обоих как участников и обвинят в подкупе и запугивании свидетеля с целью заставить его дать ложные показания. Мы пытались отвести от Альфмонта обвинение в убийстве — и теперь все вместе окажемся за решеткой.

По глазам Берты Кул было видно, что она наслаждается логикой рассказа, но картинка, которую я нарисовал, нравится ей гораздо меньше. Через минуту она сказала:

— Знаешь, милый, нам пора выходить из этой игры. Мы докажем, что миссис Линтиг была ненастоящая, и заставим их это признать. Наша совесть будет чиста.

— Может быть, наша совесть и будет чиста, но это ничего не даст нашему клиенту.

— Я предпочитаю оставить без помощи клиента, чем провести следующие двадцать лет в женской тюрьме.

— Нам нужно не попасть в тюрьму, помочь выпутаться нашему клиенту и дать ему возможность стать мэром Санта-Карлотты. Вы же человек дела. Разве вы не понимаете, что благодарность мэра Санта-Карлотты стоит больше, чем целая куча денег?

Берта задумалась.

— Ты ведь ездил в Сан-Франциско на автобусе?

— Да.

— И оставлял машину в Санта-Карлотте?

— Да.

— И кто-то в Санта-Карлотте разбил тебе нос?

— Было дело.

— Коп? — спросила она. Я кивнул.

— Тот самый, который подбил тебе глаз в Оуквью?

— Да.

— Милый, мне это не нравится. Мошенник-коп может пришить тебе такое дело, из которого ты потом не выпутаешься.

— Я знаю, — улыбнулся я.

— А чего же ты ухмыляешься?

— Я ухмыляюсь потому, что в этой игре участвуют двое. Умный человек может так подставить копа, что у копа не останется времени подставить кого-нибудь еще. Как раз сейчас, если это вас интересует, сержант Джон Харбет очень занят. И я уверен, что ему придется давать целую кучу объяснений.

— Почему? — подозрительно спросила Берта. — Что случилось?

— Во-первых, он заходил в «Голубую пещеру» к Эвелин Харрис. Когда им понадобилось, чтобы кто-то съездил в Оуквью прощупать почву и собрать фотографии миссис Линтиг, они отправили туда Эвелин. Когда Эвелин убили и полиция стала разыскивать ее приятелей, Харбет сделал все, чтобы остаться в тени. Я не знаю, как это ему удалось, но всем девушкам велели не называть Харбета. А попытка спрятаться намного ухудшит его положение, когда это всплывет.

— А это всплывет? — спросила Берта. Я кивнул.

Берта задумчиво посмотрела на меня.

— Дональд, хорошо, что не я дала тебе по носу. Ты бы нашел способ и меня засадить за решетку!

— Наверняка нашел бы, — подтвердил я.

— Пошли, — встала Берта, — нам еще нужно украсть чемодан.

— Только сперва отправьте телеграмму, — напомнил я. Мы зашли в гостиницу «Кленовый лист».

— Добрый вечер, миссис Кул, — сказал дежурный и подозрительно уставился на меня.

Берта лучезарно улыбнулась.

— Это мой сынок. Он учится в военной академии.

— О! — восхитился портье.

Мы поднялись в комнату Берты и посидели там минут пятнадцать, пока пришла телеграмма, которую Берта сама себе отправила, и снова спустились в холл к дежурному.

— Очень плохие новости, — сказала Берта. — Утром мне придется лететь в Монтану. Распорядитесь, чтобы мой чемодан принесли в номер.

— Сегодня нет дежурного носильщика, — сказал портье, — но мы что-нибудь придумаем.

— Я могу принести чемодан к лифту, — вмешался я, — если у вас найдется тележка.

— В подвале есть тележка, — обрадовался портье.